Шестьсот дней и ночей в тылу врага

И Сидоренков с Астаховым скрылись в ночной тьме. Вскоре приготовился к выходу Никита. Борис Степанович тоже одел теплый пиджак, ватные брюки, положил в карман четыре «лимонки», подтянул потуже ремень на брюках.

— С богом!.. — сказал Никите и самому себе.

Борис Степанович отбросил бревно от двери, приоткрыл. В тишине послышались шаги. Кто-то ходил вокруг дома. Затем раздался стук в дверь, в окна.

— Давай наверх, на чердак! — шепнул Борис Степанович. — Там у меня карабин, штук пятьдесят патронов да десяток немецких гранат.

Никита бросился наверх.

Когда начали выламывать дверь, Борис Степанович выстрелил в упор в полицейских, двое свалились замертво.

— Воевать не умеете, сволочи. Напролом лезете, — сквозь зубы проговорил Борис Степанович.

Полицаи отошли от двери, но открыли беспорядочную стрельбу по стенам и окнам дома. Борис Степанович начал разбирать кирпичную трубу, чтобы выйти на крышу.

— По карнизу проползем до угла и спустимся… а? — неуверенно спрашивал Борис Степанович.

— Детская затея, — не согласился Никита.

— Тогда бери гранаты! — Он сует их в темноте Никите и выбивает потолочину. В отверстие видно, как полицейские врываются в дом, шарят. Борис Степанович бросил в дыру гранату, полицейские вновь отпрянули. Хоронясь за соседними домами, они начали бить по крыше дома из пулемета бронебойно-зажигательными патронами и трассирующими пулями. Дом загорелся.

Никита поднялся на крышу и бросил гранаты. Но продержался недолго, — упал, сраженный пулей. Борис Степанович попытался поднять товарища, но и его ранили в ногу. Что же делать?.. Силы оставили его, он свалился.

Бориса Степановича связали, избили и отвели в полицию, бросили в камеру. Заключенные помогли ему снять сапог с ноги и перевязали рану. Пуля прошла так, что не задела кость.

«Пока терпимо!» — подумал он.

В коридоре послышался шум. Пришла смена караульных, лязгнули запоры, в камеру ворвались трое полицейских и начальник караула, знакомый Борису Степановичу партизан Сенька, служивший в полиции по заданию штаба.

— Встать, банда, когда начальство входит! — крикнул Сенька. — Кто такие?

— Вот этот, раненный в ногу, — партизан, господин взводный, — доложил надзиратель. — В бою взяли, он семь наших ухлопал.

— Доставьте ко мне! Да смотрите в оба!..

У Бориса Степановича немного отлегло от сердца. Семен не подал вида, что знает его. Неужто удастся спастись!

Бориса Степановича со связанными руками привели к начальнику караула.

— Раздеть этого бандита! — приказал Семен полицейским. — Одежду прощупать до сантиметра. Когда осмотрите — принесите!

Полицейские ушли. Семен взглянул на Бориса Степановича, тихо сказал:

— Среди этой банды я один остался. Мишка прогорел, его в Локоть увезли и там замучили. Попытаюсь вечером выручить тебя. Ты в камере себя не называл?

— Нет.

— Скажешь, что ты Петр Иванов. Часа через два к вам в камеру подсадим пьяного забулдыгу и вора — настоящего Иванова Петра, ему дадим снотворного. Начальник приказал отдубасить его и выгнать, ты понял?

— Как не понять, — ответил Борис Степанович.

— Слушай дальше. Когда надзиратель крикнет «Иванов Петр — на выход», ты быстро выходи. Надзиратель настоящего Иванова не видел, а я прикажу выгнать тебя за ворота. Беги в дом Феклуши — там ваш Астахов, он тебя и доставит по назначению. А теперь кричи, будто я тебя бью.

Семен начал ругаться, бить кулаком по столу. Когда зашли полицейские, Борис Степанович лежал у порога и стонал.

— Убрать в камеру! — распорядился Семен.

Днем Бориса Степановича вызвал на допрос начальник полиции Масленников.

— Говори, мразь, что знаешь о партизанах? Где бродит Сидоренков? Выкладывай!

— Партизаны, господин начальник, в лесу. А вот о Сидоренкове не знаю.

— Врешь, негодяй! Я тебя заставлю говорить. По частям будем рубить, вниз головой повесим!

Он вскочил из-за стола и двинулся к Борису Степановичу, но в это время зазвонил телефон. Масленников поднял трубку и изменился в лице.

— Есть! Будет исполнено… — Он поглядел на Бориса Степановича. — У-у, гад, не дали с тобой расправиться.

Дважды ударив Бориса Степановича, он распорядился отправить его в камеру и вызвал следователя Гладкова.

Обрюзгший от алкоголя, разукрашенный татуировками, этот бандит отличался особой жестокостью.

— Готовьте документы на пойманных партизан, велено в Локоть доставить. Я лично буду сопровождать. Собирайся и ты! — сказал ему Масленников.

К концу дня в камеру, в которой сидел Борис Степанович, втолкнули пьяного пожилого мужчину, он сразу полез к заключенным целоваться, пытался петь, но скоро упал на пол и уснул. Стемнело. Борис Степанович прислушивался к каждому звуку за дверью. Наконец, шаги, и дверь открылась.

— Иванов Петр, выходи! — закричал полицай.

Борис Степанович застегнул пиджак, нахлобучил шапку — и марш! Во дворе его встретил Семен.

— Получай свои документы, бродяга, и больше не попадайся. Повесим! — Он дал Борису пинка. — Пропойца!

Полицейские вытолкнули Бориса Степановича за ворота. За углом соседней улицы, у дома Феклуши, Бориса Степановича встретил Астахов.