Шествие императрицы, или Ворота в Византию

— Граф Кобенцль в письме ко мне выдает этот факт за действительный. Русская царица — крепчайший орешек. Ее так просто не раскусишь. Сама история ее воцарения свидетельствует об этом. Так что ты, мой дорогой, должен держать ухо востро, помня о ее чарах, умении завораживать собеседника. — И князь наставительно воздел указательный палец.

— Я готов, учитель, — сказал император, сморщив нос, словно от знатной понюшки табаку. Когда они оставались вдвоем, князь обращался с ним как с сыном, а Иосиф говорил ему «учитель», как в те времена, почти четыре десятка лет назад, когда пятилетний мальчик засыпал его вопросами, иной раз самыми неожиданными.

— И не будь уступчив. В прошлое твое свидание с нею ты легкомысленно обещал присоединиться к ее плану разрушения Турецкой империи. Но это миф. Миф, сочиненный великим прожектером Потемкиным, который оказывает на императрицу и необыкновенное влияние, и даже давление. Судя по всему, она у него в плену.

— Да, любая женщина окажется в плену у такого великана, — подтвердил Иосиф. — Он неотразим, хотя и крив, к тому же умен. А она женщина…

— Вот это-то ты и должен положить в основу всего, — подхватил князь. — Она всего только женщина. Пусть выдающаяся… Женщина, с присущими ей слабостями. Слабое существо. Ее подпитывают любовники своими соками и своим влиянием. Помни об этом, помни.

— Принц де Линь называет ее не иначе как Екатерин Великий, — усмехнулся Иосиф. — Он говорит, что перед ее чарами невозможно устоять не только мужчине, но и женщине. И что женщины, составляющие ее окружение, все у нее в плену.

— Пустяки, — бросил князь. — И это тоже миф. Миф, сочиненный ее угодниками. — Я наблюдал за нею. Да, у нее царственная осанка и такие же манеры. Она играет свою роль необычайно талантливо. И как нас, сидящих в ложе, пленяет талантливая лицедейка, заставляя переживать вместе с нею страдания ее героини, так и русская царица берет в плен своей талантливой игрой. Не более того. Люди чрезвычайно податливы и склонны к заблуждению. Так же, как пастух управляет огромным стадом с помощью двух-трех псов, обученных для этого, так и народ подобен такому стаду, для которого нужны обученные псы. А ведь пастух — это всего лишь пастух…

— Я тоже всего лишь пастух, — усмехнулся Иосиф.

— Ты — другое дело, — ничуть не смутившись, продолжал Кауниц. — Ты правишь своим стадом по закону наследства, и ни у кого никогда не возникало, да и не могло возникнуть, сомнение в твоем праве. Екатерина — другое дело, совсем другое. Она, если говорить без уловок, самозванка, каких много в России. Ты должен постоянно помнить об этом и соответственно держать себя с нею. Я согласен с тем, что Турция представляет для нас и для России общую опасность, но если вы вознамеритесь ее разрушить, то погибнете под ее обломками.

— Ну уж, так-таки и погибнем! — Иосиф передернул плечами.

— Никто не позволит вам этого, — продолжал свое князь, — ни Франция, ни Англия, ни Швеция, ни Пруссия, ни, естественно, сама Турецкая империя. С ее помощью осуществляется баланс европейских сил.

— Но она представляет собой постоянную угрозу для нас…

— И для России тоже, — перебил его Кауниц. — Ну и что же? Кто позволит тебе и царице усилиться за счет турок? Тотчас возникнет альянс государств, противостоящих вашему утопическому плану. Да и все захотят иметь свою долю в вашем дележе. А это никак невозможно.

— Но война неизбежна, учитель. Турки жаждут взять реванш у России. И тогда я буду вынужден взять сторону Екатерины.

Ложечка, которую он держал в руке, дернулась, фарфор жалобно зазвенел. Дверь тотчас приоткрылась, и дворецкий вопросительно глянул на Иосифа.

— Нет, нет, никто мне не надобен, — сердито произнес император.

Дверь тотчас захлопнулась: было достаточно не только слова, но и взгляда.

Кауниц обдумывал последние слова своего повелителя. Да, Иосиф в случае войны принужден быть в одной связке с русской царицей. Это, к великому сожалению, не принесет ему лавров. Австрийская армия при всей ее показной пышности никуда не годится. Он предвидел, что отдуваться придется русским. Что ж, у них есть превосходные полководцы.

Наконец он сказал:

— Вам — я имею в виду тебя и Екатерину — надо приложить все усилия, чтобы избежать войны.

— Я не вижу возможности, как это сделать, — пожал плечами Иосиф, — лично от меня ничего не зависит. Король Людовик гнет свою линию. Его агенты науськивают турок на русских. Они твердят об их слабости, о том, что потеря Крыма легла позором на Порту. С другой стороны, в России есть могущественная партия войны, возглавляемая Потемкиным. Екатерина во всем ему потакает. Она, эта сильная женщина, излучающая флюиды властности, тем не менее находится под его влиянием. Меж тем, когда я впервые встретился с нею шесть лет назад, должен откровенно признаться, сам попал под ее магнетизм…

— Ты забываешь, что тогда она была на целых шесть лет моложе, — вставил Кауниц. — А шесть лет для женщины — много.