Шествие в пасмурный день

Милая Сэцуко!

Читала ли ты сегодняшние газеты?

Париж пал!

У меня сегодня странное настроение — сама себя не пойму. Следовало бы печалиться, что наш союзник Германия терпит поражение. Но я почему-то нисколько об этом не сожалею. Я чувствую, как парижане радуются. Жак и Жен ни всего лишь герои романа, но для меня они — значительно больше. Ты не можешь себе представить, с каким упоением я читала «Семью Тибо». Для меня, одинокой Наоми, герои этого романа стали друзьями. Потому мне близок и дорог и сам Париж, который они так любили.

Газеты пишут: Париж пал. Мне кажется, слово «пал» здесь совсем не подходит. Вот раньше, когда его захватила Германия, он действительно пал. В ту пору учителя в школе нам говорили: Германия непобедима, с Францией покончено. Когда я рассказала об этом маме, она ответила: «Париж захватывали еще во времена Столетней войны, но любой войне всегда бывает конец, и Париж всякий раз возвращался к мирной жизни, как бессмертная птица феникс. Он не даст войне себя погубить». Тогда я была еще слишком мала и не очень понимала то, о чем говорила мама, но слова ее запомнила. И вот теперь, мне кажется, я наконец уразумела смысл ее слов.

С тех пор как мы с тобой подружились, я всячески старалась жить и думать, как истинная японка, и считала, что теперь-то уж я совсем не похожа на маму. Но сегодня она, прочитав газету, радостно воскликнула: «Кончаются плохие времена!» И я задумалась: а каково мое отношение к этим событиям? Тебя, Сэцуко, это сообщение, безусловно, опечалило. Но я, к сожалению, на тебя не похожа. И это меня очень расстроило. Да, сказала я себе, ты пока еще ничего не можешь с собой поделать и, сколько ни старайся, никогда не станешь настоящей патриоткой, как Сэцуко.

Сэцуко, разве война французов отличается от войны, которую ведут японцы? На острове Сайпан было много женщин и детей, но все они предпочли умереть, а не сдаться врагу. А парижане этого не сделали. А разве немцы, потерпев на этот раз поражение и сдав Париж, решили все как один умереть? Или же только японцы, воспитанные в духе Ямато^, готовы предпочесть смерть поражению? Прочитав на эту тему редакционную статью в газете, мама страшно рассердилась и сказала: «Если они серьезно так думают, значит, все они посходили с ума. Они пишут: „Когда Сайпан захватит Америка, она построит там аэродром и будет бомбить Японию; вся Япония станет театром военных действий; мы должны воевать до конца даже на территории Японии…“ Только сумасшедший может поверить, что мы будем вести войну до последнего японца», — сказала мама.

А мне все это непонятно. Может быть, это моя мама сошла с ума.

Я в отчаянии. Наверно, такое же чувство испытывал Жак, когда окончилась неудачей его попытка разбрасывать листовки с аэроплана Мейнестреля. Я поняла, что не смогу стать такой примерной японской девушкой, как ты, как бы ни старалась. И нет мне прощения: ведь я радуюсь поражению нашего союзника Германии и победам наших противников. Но я неспособна себя перебороть и печалиться из-за того, что парижане вернули свой Париж.

Наоми