Шестые врата (СИ)

- Самого не видели, но вот это, похоже, страничка из его дневника. Ну или что там он строчил в своем блокноте.

Фактор сбежал на пару ступеней вниз, взял бумажку из дрожащих негнущихся пальцев:

- «Он рассыпается на голос и свеченье»... Ты уверен, что это принадлежит Краю?

Еретик пожал плечами:

- Бумага, вроде, та же, а что он на ней писал, я не разглядывал.

- Это стихи! Вот, послушайте, что я нашла, - вставила Динго, щуря глаза на сливающиеся в полумраке строчки.

Ты ангел ты поешь мне сотворенье

Ты тень моя и кость и теплое сплетенье

Сеченье золотых и угольных волос

Ты камень мой ты вдох остановивший речь

Ты все дороги...[1]

- Дальше сгорело, - закончила она упавшим голосом.

- Некогда нам поэтические чтения устраивать, - резко объявила Лилит. – Тут выше вся лестница пеплом усеяна. Надо найти этого лирика-пиромана, пока он еще чего не... отжег!

Без всяких объяснений она бросилась вверх по ступеням. Фактор, помедлил, будто что-то хотел сказать, передумал, развернулся на каблуках и потопал следом. Динго рванулась было за ними, но Еретик поймал ее за рукав.

- Эти двое с Краем прекрасно справятся. У нас был план – помнишь? Переодеться.

- Но... - Динго ткнула пальцем в потолок, откуда доносился удаляющийся стук подошв по бетону.

- Никуда они без нас не денутся. В конце концов, тут всего одна лестница.

- Я бы не согласился, - пробормотал Шива себе под нос, теребя клипсу плеера.

- Что? – Край не понял, относилось ли это замечание к долетавшим снизу звукам или к тому, что нашептывала цифровая запись.

- Он здесь! – Лилит возникла в лунном квадрате у порога лестницы. Мокрые растрепанные пряди через лицо, глаза отражают свет, словно волчьи. – И не один.

Край поднял руку, прикрываясь от яркого луча фонарика. Испуганный голубь вспорхнул с головы и, обдав пухом, ретировался на подоконник. Фактор вымахнул на площадку рядом с девушкой. Не останавливаясь, запрыгал через ступеньку к Краю:

- Как ты?!

- Нормально.

Бодрись - ни бодрись, а лужу блевотины в карман не спрячешь – воняет. Эскулап-иуда присел на корточки, посветил, потянулся к запястью – щупать пульс. Край отдернул руку:

- Слушай, дантист, шел бы ты... зубы лечить.

- Пока ты будешь играть в Гоголя? – Лилит махнула почерневшим комком, от которого оторвались обуглившиеся хлопья и запорхали спиралями, как пепельные бабочки.

- Я же сказал, я в порядке! – Рявкнул Край сквозь сжатые зубы и перевел стрелку. – А где остальные? Я слышал голоса.

- Кажется, Динго и Еретик хотели переодеться в сухое, - «дантист» нерешительно покосился в лестничный пролет. – Похоже, они попали под дождь.

- Вместе с Лилит?

Фактор непонимающе захлопал атрофированными ресницами, а девушка откинула влажные пряди с лица и поставила ногу на верхнюю ступеньку, словно капитан Морган на бочонок с ромом.

- Вот уж не думала, мы снова тебя увидим, Сусанин, - смерила она Шиву подозрительным взглядом. – Где тебя, интересно, носило?

- Надеюсь, меня не будут пытать? – Парень поднял ладони в примирительном жесте. – Как-никак я привел вас к цели.

- Да ну? – Лилит выгнула бровь в своей фирменной «я-вижу-тебя-насквозь-гусь-лапчатый» гримасе.

- Ну да, - Шива расцвел рекламной улыбкой и ткнул пальцем в окно. – Врата – вот они.

- Сп-пасибо, - выдавила Динго, зябко обнимая себя руками. – А ты как же?

Она смотрелась трогательно в закатанных джинсах, державшихся на тощих бедрах с помощью ремня, и клетчатой рубашке, спадавшей до колен, как фланелевое платье. Взъерошенная голова торчала из ворота на цыплячьей шее, постепенно сменявшей синеватый оттенок на розовый.

У Еретика имелась только одна запасная пара штанов, так что он довольствовался сухим свитером, натянутым на голое тело.

- Да ничо, - он закинул на плечи рюкзак. – Остальное само высохнет.

Они вышли на лестницу молча, молча стали подниматься наверх, как будто сказали друг другу все, исчерпали себя в словах. Еретику казалось, что они теперь – два несообщающихся сосуда, боящихся стукнуться стенками и разбиться. Он шагал впереди, потому что зрелище ее бедер, запакованных в те самые штаны, что свисали с его собственного зада еще пару дней назад, было физически непереносимым. Та часть ее, что принадлежала ему, теперь улетала в ночное небо, как отпущенный детской рукой воздушный шарик, а то, что осталось – было чужим, и он сомневался, что когда-либо получит право узнать, из чего оно состоит.

- А что, если это иллюзия? – Лилит так сверлила стекло взглядом, что Край не сомневался – еще немного, и оно начнет плавиться, а за ним и Врата. – Тут вообще многое – не то, чем кажется, не заметили? – Вопрос был адресован всем, но она наставила лазерные гляделки на Шиву. Тот все улыбался, как Чеширский кот, и парировал очками:

- Многое – это кто, например?

Так именно и сказал, «кто». Лилит вздрогнула и побелела, точнее пожелтела, потому как кожа у нее была смуглая. Края тоже тряхнуло, но этого никто не заметил – Фактор смотрел на звездный дуэт в окне, а те ели глазами друг друга. И вот в этот драматический момент явился хоббит.