Шестые звездные войны

- Ядерный удар?- Виккерс как бы беседовал сам с собой.- Как же мы проморгали? Сейчас здесь зона действия счетчиков - потому и бластеры отказали… Какие еще сюрпризы?

Харем указал на скалы, обросшие лишайником и увитые лианами:

- Развалины…

Действительно, при ближайшем рассмотрении скалы оказались остатками стен, колонн, портиков. Ступени широкой, теперь скрытой травой и дерном лестницы, вели на открытую террасу. На ней, в широком кресле белого мрамора, сидела, задумчиво подперев голову рукой, покоящийся на подлокотнике кресла, статуя мужчины. В отличие от кресла, статуя была изготовлена из зеленого и розового мрамора. Одежда - зелень, тело розовое. Сочетание создавало поразительную иллюзию: казалось, что сидящий сейчас стряхнет свою вековую задумчивость, смахнет с колен сгнившие листья и шагнет, давя сучья, прямо к путешественникам, раскрыв руки в приветствии.

Виккерс поднялся по ступеням к скульптуре, поднял несколько обломков ветвей и, выбрав наиболее прочный из них, стал счищать мусор с колен сидящего. Из-под слоя прелых листьев, земли и травы показалась книга, лежащая на коленях статуи. В ней была одна страница из белого материала, напоминающего пилликон, которая крепилась на таком же шарнире. Обложка была частью мраморной глыбы.

- Линкос,- сказал Виккерс, глядя на текст, врезанный в пластик.- «… вырождается в фашизм!»- Он повернул страницу на шарнире.- «Любая фанатическая вера, пусть даже в самую светлую идею…» - прочел он начало фразы.- Странный памятник!

- А что такое «фашизм»?

- Власть кучки маньяков, сумевших одурачить народные массы, нетерпимость ко всему, что противоречит «идее».- Фарлен на мгновение умолкла.- Жажда уничтожения всего, не укладывающегося в рамки этой идеи. Наши наблюдатели собрали обширную информацию по этой теме, и был создан специальный отдел, где нас знакомили с источниками этой страшной болезни человечества.

Харем добавил:

- Я знаю эту болезнь, теперь запомню и название!

Разведчики преодолели последний овраг и, наконец, выбрались на открытую местность. Вдали виднелись первые постройки города. Никто их не останавливал, никому они не были интересны - одетые в жалкие лохмотья бродяги…

Домишки на окраине были дрянными по всем статьям… Низенькие, приземистые, с маленькими и узкими окнами-щелями, они скорее походили на ящики для перевозки крупногабаритных грузов. Строения были разгорожены заборчиками из металла или неоструганных досок. На крохотных земельных участках ковыряли землю аборигены.

Фарлен поморщилась и попыталась войти в мысленный контакт со спутниками. Поскольку ничего не получилось, она вполголоса произнесла:

- Ну и вонища!

«Благоухание» распространяла канава, по которой текли нечистоты

- своего рода канализация.

Разведчики решили подыскать пристанище: нужно было отдохнуть и осмотреться.

- Может, найдем что-нибудь менее ароматное?- с надеждой предложил Харем.

Никто не возражал, несмотря на усталость. Группа углубилась в узкие, грязные улочки.

Дома постепенно становились выше и опрятнее, разрывы между домами стали уменьшаться, пока они не выстроились стена к стене, сплошными колодцами-ущельями, с арочными проходами. Эти улицы - ущелья пересекались между собой под самыми разными углами.

Около двери одного из домов пожилая женщина возилась с ключами, пытаясь открыть дверь, но ей не совсем удавалось - руки были заняты какими-то свертками…

К ней и обратился Виккерс:

- Уважаемая,- голос звучал странно даже для него самого: впервые после гипно-урока он говорил на языке аборигенов,- разрешите помочь вам.‹- Он подхватил вывалившийся пакет и протянул руку за вторым, явно мешавшим женщине.- Мы приехали на несколько дней в ваш город,- продолжал он,- и были бы очень благодарны за совет, где можно остановиться…

Женщина пыталась выхватить пакеты из рук Виккерса, но, успокоенная его тоном, наконец, открыла дверь, после чего все же поспешила забрать свое имущество.

- Сколько вас?- спросила она, уже благожелательно глядя на Разведчиков.

- Я, дочь и они,- сказал Виккерс, кивнув в сторону Харема и Фарлен, стоявших рядом.

- Кто вы?

- Мы хорошо заплатим,- добавил Виккерс, как бы не расслышав вопроса,- по сто мил в день с человека,- но, увидев изумление, отразившееся на лице женщины, поспешил добавить:- С питанием…

Женщина задумалась. Видно было, что она прикидывала возможности не упустить выгодную сделку, дающую ей сумму, превышающую получку за месяцы каторжного труда и ее возможности.

- На сколько дней?- поинтересовалась она.- От пяти до десяти. Деньги даем вперед.- И Виккерс достал из-под своих лохмотьев несколько монет, при виде которых у женщины исчезли остатки колебаний.

- Я поживу это время у соседки, а вам отдам свою комнату. Только скажите, что вы мои родственники из Такна. Иначе будет скандал, соседи заявят, что у меня появились нетрудовые доходы.- И, уже с явной гордостью, добавила:- Вам повезло, у нас всего четыре семьи на кухне!

Ее гордость была понятной: большинство имело по восемь, а кое-где и по шестнадцать хозяев-работяг на одну кухню.