Шевалье

– Ты не называешь это домом? – удивился Матт. Она посмотрела на него и отвела взгляд.

– У меня нет дома. Мой дом далеко, за теми холмами.

– Расскажи мне о нем, – с жаром попросил Матт, – расскажи мне о твоей семье.

– Мои родители умерли, – произнесла она медленно. – Моя мама из семьи Макалланов, так же, как и мои кузены. Вот почему я живу с ними.

– Но твоя фамилия не шотландская, ведь так? Она оглянулась вокруг, ища, где бы присесть, и поспешно вытерла подходящий валун рукой для уверенности в его чистоте перед тем, как опуститься на него. Она двигалась плавно, а голову держала высоко поднятой, что придавало ей гордый вид.

– Моя бабушка, урожденная Бределбейн, с дальнего Севера. Она вышла замуж за француза по имени Д'Ат, который умер, находясь в ссылке с королем Карлом II. Но она привезла сына, моего отца, назад в Шотландию и дала ему имя Д'Атесон, чтобы ее люди поняли, кто он. Я наследница своего отца, и все его состояние будет однажды моим, когда я вырасту.

– Тогда ты сможешь поехать домой. Она отрицательно покачала головой.

– Все мое состояние в золоте. Землю отца продали, когда моя мать умерла, потому что некому было управлять ею.

– Какой он, дальний Север? – спросил Матт, околдованный ею.

Она была так романтична и печальна, эта изгнанная принцесса, что привела в смятение его воображение, как и его чувства.

– Темный и серебряный, – ответила она. – Высокие холмы разрезают небо, пока ты не дойдешь до моря, а море и небо там, как серебряный щит.

Они притихли на какое-то время, затем девочка попросила:

– Расскажи мне о своем доме. Он должно быть совсем другой.

Но в этот момент подбежала вприпрыжку Сабина и схватила Матта за руку:

– Матт, пойди посмотри. Ты иди вверх по ступенькам, где была башня, и там, где они кончаются есть крохотная комнатка со скамейкой и сточной трубой. Там обычно уединялись священники. Она так мала, что невозможно представить, как в ней можно прожить хотя бы день. А они оставались там месяцами. Иди же!

Она бросила быстрый взгляд на Мавис и сказала:

– Мавис пусть останется здесь. Лестница очень крутая и опасна для нее. Она может испачкать платье.

На что Мавис согласилась со спокойной улыбкой, и Матт из вежливости вынужден был взбираться на башню со своей кузиной, хотя он предпочел бы остаться и продолжить разговор. Он утешил себя тем, что у него еще будет уйма времени поговорить до отъезда.

Времени у него, действительно, было достаточно, но возможностей не так уж много. Дети имели определенную свободу в благополучной семье Бирни, которой они все наслаждались после обычной строгой атмосферы, в которой они жили. Они проводили время без постоянного надзора служанок и гувернанток. Руины замка принадлежали им. Там они резвились и играли. Старое крыло здания, отведенное под детскую, было огромно, и дети могли шуметь сколько угодно, никто им не делал замечаний. Луга служили для выездов и прогулок. Но Матт с трудом находил возможность побыть наедине с Мавис. Часто Джеймс хотел купаться, поэтому мальчики уходили без девочек, или Аллан хотел охотиться, значит Мавис и Франчес оставались в замке, так как Мавис не интересовалась охотой, а Франчес была слишком мала. А когда они были все вместе в замке или в саду, Сабина обычно хватала Матта за руку и тянула прочь что-нибудь смотреть или что-нибудь исследовать, или играть во что-нибудь с ней. Она, казалось, просто не замечала гримасы Матта и его намеков на то, что он хотел бы остаться там, где был, и разговаривать с Мавис. Только по вечерам, когда они сидели у камина в детской – замок был такой холодный и сырой, что даже летом после наступления темноты растапливали камины – и рассказывали истории, он мог устроиться рядом со своей избранницей. Но даже тогда он не мог наедине поговорить с ней, ибо Сабина всегда усаживалась с другого бока, прерывая постоянно их разговор. Порой он говорил Мавис несколько фраз по-французски, чего Сабина не понимала и что составляло единственный способ уединения, дозволенный им. Это вызвало в нем все более определенное желание женитьбы на Мавис, когда придет время, чтобы можно было провести жизнь в разговорах с ней без постороннего присутствия, сидя рядом.

Глава 4

Летом уроки в школе Святого Эдуарда оканчивались в шесть часов и Джеймс Матт одним из первых торопился на залитую солнцем грязную улицу. Сейчас он был один. Его товарищ Дейви, с которым он давно дружил, не пришел сегодня в школу. Он отсутствовал уже несколько дней. Артуру исполнилось пятнадцать лет, и его послали в колледж Церкви Христа в Оксфорде. Впрочем, до него он немного не дорос, поскольку ни учителя, ни отец не могли справиться с ним. Матт совершенно не жалел, что Артура удалили. Артур стал еще выше и сильнее с тех пор, как у него сломался голос, тогда как Матт в свои тринадцать по-прежнему был маленьким и хрупким, как и его отец. Ни одного дня не проходило, пока Артур не уехал, чтобы Матт не получил очередной синяк.