Шевалье де Сент-Эрмин. Том 1

— Ну, друзья мои, оставьте меня одного, — сказал Кадудаль. — Кер-де-Руа, ты должен как можно раньше попасть в Гран-Шан, а ты, Бранш-д'Ор, собери тридцать человек, и будьте готовы немедленно отправиться гонцами во все концы страны. И позаботься об ужине для двоих, пусть подадут лучшее, что найдется.

— Вы уезжаете, генерал?

— Нет, я выйду встретить того, кто приехал. Быстро выходи и постарайся, чтобы тебя не заметили!

Кадудаль показался на пороге в ту минуту, когда всадник, осадив лошадь, оглядывался по сторонам.

— Он здесь, сударь, — сказал ему Жорж.

— Кто именно? — спросил всадник.

— Тот, кого вы ищете.

— Почему вы думаете, что я кого-то ищу?

— Об этом нетрудно догадаться.

— И кого же я ищу?

— Жоржа Кадудаля, об этом тоже легко догадаться.

— Хм, — произнес молодой человек.

Он спрыгнул с лошади и хотел привязать ее к ставню.

— Бросьте поводья, — сказал Кадудаль, — и не беспокойтесь о вашей лошади. Когда она вам понадобится, вы легко найдете ее. В Бретани ничего не пропадает. Вы на земле, где царит порядок, — и, указав на дверь, продолжал: — Окажите мне честь, господин Ролан де Монтревель, войдите в этот скромный дом. Сегодня я могу принять вас только в этом дворце.

Как ни прекрасно владел собой Ролан, он все же не смог скрыть удивления, и при свете огня, который разожгла чья-то заботливая рука, яснее, чем при свете лампы, было видно, что Ролан тщетно пытается понять, как тот, кого он искал, смог заранее узнать о его приезде. Однако Ролан счел неуместным обнаружить свое любопытство, сел на стул, предложенный Кадудалем, и вытянул ноги к огню.

— Так это и есть ваша штаб-квартира? — спросил он.

— Да, полковник.

Ролан оглядел комнату.

— У вас довольно странная охрана.

— Вы говорите так потому, что по пути сюда не встретили ни души?

— Признаюсь, на глаза мне не попалось даже кошки.

— Но это не значит, что дорога не охраняется, — рассмеялся Кадудаль.

— Бог мой, может быть, ее сторожат совы, которые всю дорогу перелетали за мной с ветки на ветку? В таком случае беру свои слова назад.

— Именно так, — ответил Кадудаль. — Совы — мои часовые. У них прекрасное зрение, ведь в отличие от людей они видят ночью.

— Пусть так, но если бы я заранее не разузнал дорогу в Ларош-Бернаре, мне бы не у кого было спросить, куда ехать дальше.

— Где бы вы ни остановились по пути, вам стоило громко спросить: «Где найти Жоржа Кадудаля», и вы бы услышали голос: «В деревне Музийак, четвертый дом по правой стороне». Вы никого не видели, полковник, так что же! Сейчас полторы тысячи человек знают, что господин Ролан де Монтревель, адъютант первого консула, беседует с мельником из Керлеано.

— Но если эти полторы тысячи человек знают, что я адъютант первого консула, как же они пропустили меня?

— Потому что они получили приказ не только пропустить вас, но и оказывать любую помощь, которая только понадобится.

— Так вы знали, что я должен приехать?

— Я знал не только то, что вы должны приехать, но и зачем.

— В таком случае не имеет смысла рассказывать вам об этом.

— Пожалуй, да, но, возможно, мне будет приятно услышать то, что вы скажете.

— Первый консул желает заключить мир, — полный мир, а не перемирие. Он уже подписал мирный договор с аббатом Бернье, Отишаном, Шатийоном и Сюзанне. Его огорчает, что только вы, кого он считает храбрым и достойным противником, упорствуете и не прекращаете сопротивления. Итак, он послал меня прямо к вам. На каких условиях вы согласны заключить мир?

— О, мои условия очень просты, — смеясь, сказал Кадудаль. — Первый консул должен уступить трон Его Величеству Людовику XVIII, он должен стать его коннетаблем, генерал-лейтенантом, командующим его армией и флотом, и в тот же миг перемирие превратится в настоящий мир, и я первый стану верным солдатом консула.

Ролан пожал плечами.

— Вы прекрасно понимаете, что это невозможно, — ответил он, — и первый консул ответит решительным отказом на это предложение.

— Ну что ж, поэтому я и намерен вновь открыть военные действия.

— И когда же?

— Сегодня ночью. Вам повезло, вы сможете присутствовать при этом.

— Известно ли вам, что генералы Отишаи, Шатийон, Сюзанне и аббат Бернье сложили оружие?

— Они вандейцы, и от имени вандейцев вольны делать, что им угодно. Я — бретонец и шуан, и от имени бретонцев и шуанов могу поступать, как мне заблагорассудится.

— Послушайте, генерал, но таким образом вы втягиваете этот несчастный край в истребительную войну!

— Я призываю христиан и роялистов принять мученическую смерть.

— Генерал Брюн в Нанте, у него восемь тысяч французских пленных, которых нам передали англичане.

— Очень жаль, полковник, но пусть они не ждут, что с нами будет так же. Синие научили нас не брать пленных. Что до численности противника, то это мелочи, на которые мы привыкли не обращать внимания.

— Знаете ли вы, что если генерал Брюн и восемь тысяч его пленных, к которым присоединятся двадцать тысяч солдат, перешедших под его командование от генерала Гедувиля, не смогут вас победить, то первый консул полон решимости лично выступить против вас со стотысячным войском?