Шевалье

— Куда уж понятнее, — ухмыльнулся Ансельм, — Правда всё это обсуждать тебе предстоит не со мной, а с куда более влиятельными людьми. До встречи с ними ещё надо умудриться дожить. И чем меньше мы задержимся в этом городе, тем больше у нас будет шансов это сделать. Но, так и быть, постараюсь выбить для отряда снаряжение без всяких долгов и отработок. Ты, как-никак прав. Без вашей помощи в Деммерворте ничего бы не получилось, так что у гильдии перед вами есть должок.

— Вот и славно, — хмыкнул я, и начал подниматься из-за стола, — Рад, что мы всё-таки поняли друг-друга. И подумай, над тем, что я сказал. Как-никак, если мы начнём делить людей на настоящих и ненастоящих, то мы ничем не лучше…

Договорить я не успел. Дверь трактира вновь затряслась под натиском тяжелых ударов. А спустя несколько секунд с улицы донёсся крик: «Именем всех богов, открывайте!»

Глава 4 «Пополнение»

«Именем богов, открывайте немедленно!» — крик повторился, и на дверь вновь обрушилась серия тяжелых ударов. Твою мать. Только собирался пойти отдыхать.

Я кивнул Туру, мол, открой ставню и аккуратно посмотри, кто там. Но здоровяк понял это по своему. Он взял секиру, подошёл к двери, одним ударом выбил засов из петель и распахнул деревянную створку. Спустя миг бывший плотник затащил, ухватившись за шиворот робы, внутрь какого-то щуплого старикана. Затащил и швырнул его на пол, тут же бросившись обратно к засову.

Но ночной гость не остался без присмотра. К его горлу тут же приставил кончик своего меча Дирк. Приставил и поднёс палец к губам, мол, лежи тихо и не дёргайся. Тогда, быть может, ещё поживёшь.

Старик был щуплым и сгорбленным. Он то и дело вздрагивал, моргал маслянистыми, красными глазами и, как будто, не понимал, где вообще находится.

— Чтоб меня сорм сожрал, да эта скотина пьяна, — оповестил всех Лейн, склонившись над стариком, — Дирк, убери ты уже свой ножичек. Этого алкаша и так ноги не держат.

Запах перегара и правда, ощущался уже по всей комнате. Сколько надо было выпить, чтобы несло так сильно, у меня представить просто не получалось. Такое чувство, что заливал он в себя не вино или брагу, и даже не водку, а чистую спиртягу, причём не рюмками, а пивными кружками.

— Ага, — Дирк не спешил прятать оружие, — Вот только у него на груди вышит пылающий клинок. Он из этих. А это очень сильно меняет дело.

— Усадите его на стул, — скомандовал я, прервав дискуссию, а затем повернулся к трактирщику, — Ты. Тащи ведро с водой. Будем приводить гостя в чувство.

— Да это же… — голос корчмаря нервно дрогнул. Хер его знает, кого он сейчас больше боялся, нас, или того чудовища, что бродит по ночным улицам, — Это же Болек, наш местный священник. Он всегда… такой.

— Вот как, — прищурился я, — А где же тогда Лёлек потерялся? Его тварь по дороге сожрала?

— Кто, — непонимающе уставился на меня корчмарь.

— Ну, Биба и Боба. Пупа и Лупа. Лёлек и Болек, — пояснил я, а потом сам же махнул рукой, поняв, что из всех присутствующих шутку оценить могут только Айлин и Ансельм. Да и то — не факт, — Не важно. Воду тащи. Надо привести его в чувство.

— Тут не вода нужна, — корчмарь достал из-под стойки бутылку с какой-то странной тёмной жидкостью. По цвету она напоминала вино, но была гораздо гуще и воняла примерно, как наш ночной гость, — Сейчас, пара глотков и ему полегчает.

— Ему же и так от бухла плохо, — Тур почесал затылок, — А ты хочешь ему это? Ещё наплюхать? Не, я, конечно, всё понимаю, но он же сознание потеряет. Или того лучше — совсем помрёт.

— Я знаю, что делаю, — отрезал трактирщик, подошёл к нам и влил в рот бедолаге немного этой странной настойки. Ничего не произошло. Корчмарь собирался уже было дать священнику ещё немного выпивки, как тот вдруг внезапно дёрнулся, выхватил у него из рук бутыль и в несколько глотков выхлестал всю оставшуюся настойку. После чего рыгнул и с блаженным видом откинулся на спинку стула.

— Болек, пьяная ты скотина, — взорвался трактирщик, — Ты сука мне за прошлые разы знаешь сколько ещё должен? Когда отдавать будешь?

Священник моргнул и смерил того пристальным взглядом маслянистых, слезящихся глаз, задумчиво почесал подбородок, а затем… громко рыгнул прямо в лицо хозяину этого заведения. Конструктивно отвечать ему, он явно не собирался.

Корчмарь постоял ещё немного, думая о том, вмазать пропойце или оставить того в покое, затем тихо выругался, махнул рукой и удалился обратно за стойку. Оно и понятно. Не хотел связываться с орденом. С ним вообще мало кто хотел связываться, а те, кто всё-таки рисковали, нередко заканчивали свои дни в казематах и на костре.

— Ладно, — я пододвинул стул и уселся напротив старика, — Вижу тебе и впрямь полегчало. А теперь отвечай, какого хрена ты тут забыл, и зачем ломишься посреди ночи.

— П… Потому… Что мне надо… Ик… Выпть! — попытался выдавить из себя священник, но связывать слова в предложения у него получалось крайне плохо. Сейчас общение с ним было лишь пустой тратой времени.