Шевалье

— Всё, что смогли найти, — кивнул капитан, — Они, конечно старые, кое-где покоцанные и однорядные, но это всё равно лучше, чем идти в бой в одних лишь стёганках. Извините. После того, что вы для всех нас сделали, это меньшее, чем мы можем вас отблагодарить. Нашли бы и получше, да Эдмонд приказал раздать всё оружие и броню из арсеналов ополчению. А этих кольчуг… просто никто не хватится.

— Это всё равно куда больше, чем дали нам ваши власти, — искренне улыбнулся я, протягивая Родрику руку, — Спасибо.

— Наздоровье, — рукопожатие капитана было крепким. Мою ладонь будто стальными клещами сдавило, — Но расшаркиваться будем уже после сражения. Сейчас ни у вас, ни у нас на это времени нет, — он встал из-за стола и направился к двери, но перед ней остановился и добавил, — Готовь своих людей капитан. Сдаётся мне, это и впрямь наша последняя ночь перед боем.

Глава 33 «Все на стены!»

Тяжелый гул городских колоколов разорвал промозглую пелену ночи, заставив нас вздрогнуть. Вслед за ним послышалось грозное пение десятков боевых рогов, призывающих солдат на битву.

— Итак, началось, — мрачно подытожил Бернард, бросив короткий взгляд на восток. Туда, где понемногу начинал разгораться алый пожар зари, — Генри?

— Отряд! Стройся! — рявкнул я, стараясь перекричать завывания ветра в печных трубах и громкий шелест льющегося с неба дождя. Бойцы тут же пришли в движение, выстроившись в две неровные шеренги. Одну возглавлял Дельрин, другую — Тур. Сам Бернард с нами пойти не мог. Рана всё ещё давала о себе знать. Впрочем, ему предстояла другая, не менее важная задача — отвести Болека, Бьянку, Алфрида, Штепана и его трактирных девок в цитадель верхнего города. Сейчас это было самое безопасное место во всём Вестгарде. Айлин, несмотря на все мои возражения и доводы, всё-таки настояла на том, что пойдет с нами. Вернее, мы с ней пришли к небольшому компромиссу. Как только девушка «отстреляется», она берёт ноги в руки и несёт свою жопу прямиком в цитадель. Благо, от позиций, которые нам предстояло оборонять, она располагалась совсем недалеко.

Я уже хотел было отдать следующий приказ, как вдруг из этой нестройной толпы провожающих выбежала Бьянка и повисла на шее у мужа. Пришлось ещё несколько секунд повременить, чтобы они смогли нормально попрощаться. Как знать, может ведь сложиться и так, что ни один из нас не доживёт до полудня.

— Отряд! За мной, бегом марш! — крикнул я, поудобнее перехватывая двуручный клевец и направляясь к воротам постоялого двора.

На улицах царило оживление. Горожане, освещая себе путь фонарями и факелами, спешили к воротам верхнего города. Где-то вдалеке тяжело гудели боевые рога. Им вторил заунывный вой дворовых собак, почувствовавших неладное.

Мимо, пробежал отряд из восьми стражников. Все они были облачены в тяжелые кирасы и кабассеты. Четверо тащили в руках двуручные клевцы, остальные были с тяжелыми арбалетами, снабжёнными немецким воротом. Бежали они явно в том же направлении, куда требовалось и нам, так что недолго думая мы просто пристроились им в хвост.

Бежать было тяжеловато. Кольчуга непривычно давила на плечи и грудь, немного сковывая движения. Но это было скорее приятное чувство, придававшее уверенности в том, что у меня всё-таки получится пережить этот проклятый день. Двуручный клевец оказался на удивление неудобной штукой. Мало того, что его металлический набалдашник постоянно заметно перевешивал деревянную ручку, вынуждая меня держать оружие чуть ли не под самый клюв, так ещё и деть его было просто некуда. Приходилось всю дорогу волочить в руках. Зараза. Прав был Бернард. Надо было вчера не лениться, а хоть немного с ним потренироваться. Глядишь и сейчас было бы попроще.

До торговой площади добрались довольно быстро. Там тоже царило оживление. Народ ручейками стекался на неё из узеньких проулков и небольших примыкающих улочек. Толпился, толкался, а затем живой рекой из колышущихся во тьме фонарей и факелов, двигался к воротам верхнего города.

Посреди площади вместо помоста теперь возвышалась перекладина виселицы, на которой поскрипывая толстыми пеньковыми верёвками, раскачивались два тела. Одно худенькое принадлежавшее молодой женщине, другое, упитанному старику. На их передавленных шеях висели таблички: «Предатель» и «Шлюха». Тяжелое напоминание о том, что в этом мире один неверный выбор и одна неверная ставка, может обойтись тебе очень дорого.