Шьяра (СИ)

Большая часть его тела скрывалась под водой, но благодаря тому, что Ян использовал полупрозрачный, а местами и совсем прозрачный камень, просматривалась даже чешуя. Змей плавно всплывал к поверхности, где-то показываясь из волн блестящим боком, где-то вспарывая воду ярким гребнем. Извивы Змея и неровности волн создавали почти что лабиринт — но лабиринт уютный, наполненный шумом волн, мягкими отблесками и чувством невероятной защищенности. В это Ян вложил буквально всю душу, стараясь передать то, как здорово может быть чувствовать себя рядом с таким сильным и мудрым созданием.

Что это вовсе не страшно.

Что никто не причинит вреда и не обидит.

Где-то в закоулках притаились укромные лавочки, оформленные как выступы чешуи. В других местах по этим же самым выступам можно было забраться на спину Змею и полюбоваться на площадь с относительной высоты или погреться на солнце, а может, полюбоваться звездами.

В лабиринт Рил все же не пошел, только коснулся теплой рельефной чешуи. Неизвестно, какой именно камень выбрал горгона, но он чуть ли не ласкал пальцы. Ян улыбнулся, повел его дальше, выключая подсветку. Солнце уже поднялось достаточно высоко, чтобы его лучи упали поверх ширм, и в мягком рассветном золоте особо трогательно смотрелась огромная морда, бережно поддерживающая человеческую фигурку у себя на носу. За нос же его благодарно обнимал серпентер, прижимаясь щекой к чешуе, и как-то понятно было, что вот сейчас он тоже заберется, обнимая уже первого спасенного.

А чуть в стороне трепетал флагами пузатый кораблик-трудяга, под который оформили один из домов, окружающих площадь. На его палубе стояли смутные фигуры, такие же абстрактные и одновременно узнаваемые — по числу участников приключения. Ян постарался сделать его максимально похожим на тот, которым пользовалась спасательная группа, отдавая дань уважения простым честным людям и простым честным механизмам. Показывая, что именно они обычно находят настоящую сказку и совершают чудеса.

У корабля они и остановились, у самого борта, как тогда стояли у дельфинария, где приводнилось вернувшееся домой судно. И так же молчали, держась за руки, только теперь смотрели не на море, а на раскинувшуюся перед ними площадь. Специально или нет, но от корабля открывался вид на все, будто говоря, что надо лишь обернуться, открыть глаза — и вот оно, чудо.

Площадь была чудом, многослойным, полным до краев, совсем не похожим на прежние работы Яниса.

Да, бывало, он там рассказывал историю — стоит вспомнить те парные статуи у светлых и темных эльфов или те проекты, которые горгона реализовал, украшая городской парк. Но… Ни одна из них не была настолько всеобъемлющей. Они казались краткими рассказами, зарисовками, тогда как площадь тянула на полновесную повесть.

Одна история, другая, каждая со своим смыслом и посылом — и все это в одном, плавно перетекающее друг в друга и дополняющее, раскрываясь еще полнее.

Рилонар молчал долго. Солнце уже успело подняться, где-то неподалеку зашумели, кто-то прошел за ширмой в ближайшем переулке, скоро должны были явиться рабочие — а он все молчал.

— Шьяра и мне подарила воспоминание, — наконец сказал он.

— Какое? — Ян тихо улыбнулся, прижимаясь плечом к плечу.

— О том, как ты впервые перелинял.

Рилонар знал, о чем говорил: первая линька у нагов была символом взросления, понимания, что все, детство позади, впереди — серьезные дела, а все, что было до — так, шалости.

Янис удивился было, — он-то считал первой линькой ту, после которой приобрел хвост и змеиную ипостась, — но почти сразу понял, что Рил прав. Он и сам это чувствовал. Возможно, повлияла встреча со Змеем, возможно, просто время пришло…

— Взрослеть, оказывается, странно. Непривычно так, — поделился горгона.

— Знаю…

За этим коротким словом, как всегда с Рилом, таилась такая бездна, чуть-чуть приоткрывшаяся благодаря камню союза, что Янис невольно поежился. Потом плеснуло теплом, жутковатая смесь эмоций ушла, как не было.

— Идем? — позвал Рилонар. — Нужно привести тебя в порядок перед вечером.

— И Ксантии с Ронолом и Рашшесом приглашения отправить, — улыбнулся горгона. — И рулевому их.

— Уже.

Ну да, это же Рил — чтобы он и о таком не вспомнил?

***

Как выяснилось, о «приводить в порядок» Рилонар не шутил ни капли, и к вечеру Янис был готов уже хоть куда — хоть в море, хоть на площадь, хоть репортерам в пасть — лишь бы спастись от сумасшедшего эльфа, решившего привести в этот самый порядок, кажется, каждую чешуйку. Являться на презентацию стоило в хвостатом варианте, но никогда раньше хвост не казался мучением. Ну и что с того, что за работой-делами-отдыхом забыл о внешности? Ну и что, что после этого открытия его изображения будут вообще везде, где только можно? Ну и что?!