Шьяра (СИ)

Подобные вопли и попытки уползти не спасли. Рилонар был неумолим и оставил в покое только перед самым выходом, чтобы и собой заняться. Ян только и успел, что перевести дух да успокоить змеек, укладывая их подобием замысловатой косы, как Рил вернулся. Горгона, привыкший к тому, что на презентации Рилонар является во всем блеске эльфийского пафоса, молча уронил челюсть. Да и попытки уложить змеек пошли насмарку — те удивленно встопорщились.

Нагская рубаха Рилу, конечно, шла, да и парадные вариации, стараниями змеиной родни, у эльфа тоже были, но на публичное мероприятие, и в национальной змеиной одежде? Раньше Рилонар надевал что-то подобное только среди своих.

— А… почему так? — Ян только и смог изобразить руками что-то неопределенное. К тому, что Рил надевает «на выход» украшения его работы, горгона давно привык и этим фактом немало гордился, но рубашка?

— Шьяра официально уже почти передана твоим сородичам, — пояснил Рил, закалывая волосы как раз одной из работ Яна — металлической проволокой-змейкой, хищной и очень такой темной. — Это пока не афишируют, все-таки случай уникальный, но всем все ясно. Меня просто не поймут, если я буду выглядеть как обычно — я ведь не только твой агент, но и супруг.

Ян смущенно потер затылок, осознавая, что в очередной раз под властью вдохновения много чего упустил. А еще внешние мотивы внешними мотивами, но не желай Рил показать это сам — уж придумал бы, как подать. Так что было приятно, очень.

— Спасибо.

Кивнув, Рилонар собрал змеек Яниса в горсть и скрепил у затылка простенькой тканной полоской — вроде и не мешает, а вроде и прическа.

— Все, идем.

Площадь была все еще загорожена ширмами. Но вот солнце окунулось в море, уступая место густым вечерним сумеркам, и несколько телекинетиков слаженно заставили ширмы воспарить, открывая творение Яниса нетерпеливым взглядам.

Мерцала подсветка в глубине камня, превращая его в отражение ночного моря. Разгорались огоньки возле корабля. Выныривали из шторма дельфины, спасая измученную борьбой со стихией команду. Плыла над затихшей толпой мелодия — сначала резкая, тревожная, а потом мягко стекающая в более плавную и радостную. Прорезали музыку дельфиньи крики — пусть тоже в записи, но все равно настоящие.

Янис первым вполз на площадь, направляясь к одному из витков Змея, выбранному как возвышение для презентации. Сейчас его чуть расширили и сделали удобную лесенку-пандус, но было ясно, что это — временное, уберут, как только все закончится, и картины оно не рушило.

Картину вообще сложно было чем-то нарушить, во многом благодаря грамотной организации. Не так уж и много разумных было допущено на открытие — площадь большая, да, но столпотворения никто не хотел. Для всех откроют завтра, а пока — репортеры, важные гости и небольшая горстка везунчиков.

За годы работы Янис неплохо научился говорить речи, а о своих творениях и вовсе мог рассказать как никто — но сейчас он говорил о другом. О легендах серпентеров и прародителях. О Шьяре, которая совершенно особенная даже без них. О дельфинах и теплом море, о том, что многие забывают за повседневными заботами.

— Шьяра — удивительный мир. Она подарила мне волшебные впечатления и очень важные воспоминания. Поэтому я хочу сделать ей ответный подарок, пусть и в камне, — Ян шевельнул хвостом. — Тот, который останется с ней на долгие годы. И я надеюсь, что вам этот подарок тоже придется по душе.

Аплодировали тихо — мало народу и большая площадь, — но от души. К вспышкам фотоаппаратов Янис уже привык, поэтому улыбался, глядя вниз и выхватывая не их, а знакомые лица.

Мечтательную улыбку Рашшеса, ноги которого обвила хвостом его нагайночка. Оба в этих своих свитерах, оба, кажется, сейчас пойдут в лабиринт хвоста змея, сидеть рядом и просто впитывать идущее от камня тепло.

Растерянного рулевого, чьего имени они так и не узнали. Он, кажется, не понимал, что тут вообще делает — или был так пришиблен площадью, что только изумленно оглядывался по сторонам, хлопая глазами, будто со сна.

Смущенно алеющие уши Ронола и дерзко-решительный взгляд Ксантии. Рилонар шепнул перед самым началом, что лесовик решил остаться на Шьяре после стажировки, и, кажется, у этих двоих наконец-то завязались отношения.

Внимательный взгляд золотых глаз Аверхнерниса…

Янис заморгал, соображая, откуда тут феникс — а тот уже шел через расступающуюся толпу, будто не замечая её. Горгона только и успел, что соскользнуть с бока Змея, чтобы поприветствовать Аверха не с возвышения, но даже и рта раскрыть не успел. Феникс заговорил первым — приветствия ему не требовались, не за этим пришел.

— Я рад, что увидел это, прежде чем ушел к солнцу, — неторопливо роняя слова, сказал он. — И рад буду увидеть это после, мастер.

Короткий кивок — куда там до поклона, нет, ни в коем случае, но — несомненно уважение. И протянутое пламенеющее перо.