Шибболет (СИ)

Подполковник ВВ (насмешливо): Да. Потеряли бдительность.

Полковник КГБ: Что бдительность - стрелять, мля, разучились...

Майор КГБ: Я настаиваю на общевойсковой операции, о чём вынужден буду подавать рапорт в Москву.

Подполковник ВВ (хохоча): С применением тяжёлой артиллерии, превентивным ядерным ударом и высадкой морпёхов!

Полковник КГБ: Ну, с рапортом пока подождём (мудро-наставительно), подождём. А вот лес прочесать - тут, Сергей Саныч, наш рьяный по молодости лет майор - прав. Отправьте-ка роту автоматчиков по следам (тычет пальцем в фотографии) этих лыж.

Подполковник ВВ (вздыхая): Хорошо.

Майор КГБ: Я бы хотел...

Полковник КГБ (перебивая): И майора захватите. Наблюдателем. (Подполковнику.) Завтра с Валентиной своей на пельмени приходите. Стресс снимем.

5

Ах, гостиница моя, ах, гостиница!..

Юрий Кукин.

...А по ночам ему снились книги. Книги стояли на полках, лежали на полу - умные, старые, любимые. Как-то раз ему приснилась сельская библиотека - вроде, он в этой деревне картошку копал то ли от завода, то ли студентом. И он увидел на пыльных дальних стеллажах дореволюционные издания Северянина и Гумилёва, Арцыбашева и Крестовского, там стоял "Мелкий бес" Сологуба и "Записки маленькой гимназистки" Чарской, там в плотных переплётах пылились "Юрий Милослаский" и "Рославлев" пушкинских времён, "Сожжённая Москва" и "Княжна Тараканова" первых публикаций. Но когда он увидел "Душеньку" суворинского издания "Дешёвой библиотеки", сердце во сне задрожало и он проснулся. Напился воды, покурил, снова лёг. Но вместо сна пришла дрёма, в которой он начал фантазировать, как выменивает эти книги ("Национализированные у местного попа", - пояснила в дрёме молодая девушка-библиотекарь) на собрания Дюма и Пикуля.

"Это всё проклятая кастрюля! Как ты меня достала! Дай поспать хоть пару часов!" Илья приоткрыл смятый подушкой глаз - над кастрюлькой, бросая отблески на стену, стояло сияние. "Что-то сегодня сильнее обычного..."

Ровно в половине седьмого утра мобильник заиграл саунд-трек из "Пиратов Карибского моря". Илья горестно вздохнул, заставил себя сесть. Спал он на полу, на толстом одеяле без простыни. Кровать с простынёй, хотя и скомканной, стояла рядом. "Не подумайте плохого: нынче ровно в полвторого....", - пробормотал Илья, заправляя постель и убирая одеяло. Ровно в половине второго ему, как обычно по ночам, надоело вертеться в духоте, которая побеждала медленно и верно охлаждённый кондиционером воздух, надоело ломать тело, которое ныло в любом положении: на спине, на животе, на боку, как правом, так левом, - ныло и стонало, скрепя шпангоутами и гудя мачтами. И он снова переполз на заранее расстеленное одеяло на полу. Рёбра какое-то время сопротивлялись и не хотели, но, снова как всегда, неожиданно рухнул тяжёлый мёртвый сон.

И снова от этой пытки болели мышцы спины, грудной клетки, шеи. Зарядку делать не хотелось - глаза слипались и требовали лечь и продолжать. Однако Илья заставил себя взять самодельную штагу - древко от швабры с привязанными на концах бутылками с водой - и проделать получасовой комплекс гимнастики. "Здравствуй, чайник! - обратился он к чайнику. - Вскипяти мне водички, пожалуйста". Пока подбривал щетину на щеках и над верхней губой, вода вскипела и чайник отключился. Он поблагодарил его: "Спасибо, чайник", - понимая всю нелепость свою. Но разговаривать с телевизором или трусами было бы нелепостью ещё большей: с трусами разговаривать было не о чем, а телевизор мог и ответить. Крепкий кофе и двенадцатикилограммовая тяжесть штанги изгнали мертвечину сна. Пока пил кофе, ознакомился с тусклыми новостями в Интернете. Всё было без изменений. Арабы продолжали бурлить по всему миру - мир им подбурлюкивал в разной степени активности, смазывая свой анус вазелином. В Москве то резали кого-то из пришельцев, то стреляли своих, то создавали новые политические партии, то мастурбировали старыми. На прочей территории доисторической родины горели леса, торфяники и дома престарелых, с рельсов сходили вагоны с бромом и нефтью, травились массово дети в школах и солдаты в казармах, но, как уверяли верховные жрецы, страна развивалась в правильном направлении, от чего болельщики громко кричали на всех стадионах "Россия, вперёд!"