Шибуми

За стеной, в машинном зале, послышался приглушенный звонок, и мисс Суиввен поднялась, чтобы получить фотоснимки Николая Хела, затребованные мистером Даймондом. На минуту в зале заседаний, воцарилась тишина, если не считать слабого гудения и пощелкивания, доносившегося из компьютера Помощника: тот рылся в международных банках памяти “Толстяка”, перенося из них кое-что в кратковременную память. Мистер Даймонд закурил сигарету и вместе со своим стулом развернулся к окну, глядя на залитый электрическим светом памятник Вашингтону и задумчиво барабаня по колену костяшками пальцев.

Мистер Эйбл громко вздохнул, изящным движением поправил стрелку на брюках и взглянул на часы.

– Надеюсь, наша встреча не затянется надолго. У меня есть еще планы на сегодняшний вечер.

В голове его носились чудесные видения, и восхитительный образ юного Ганимеда, сына сенатора, не оставлял его ни на минуту.

– А, – произнес Даймонд, – вот и они. Он протянул руку за фотографиями, которые мисс Суиввен доставила из машинного зала, и быстро просмотрел их.

– Снимки разложены в хронологическом порядке. Вот первый, – это увеличенное фото Хела из его удостоверения личности, когда он только начинал работать в шифровальном отделе “Сфинкса/FE”.

Он передал карточку мистеру Эйблу, который долго изучал ее зернистую от слишком большого увеличения поверхность.

– Интересное лицо. Тонкое. Надменное. Твердое.

Представитель ОПЕК протянул фотографию сидевшему напротив него Заместителю, который, лишь мельком взглянув на снимок, точно он был ему уже давно знаком, передал его Даррилу Старру.

– Ч-черт! – воскликнул Старр. – Да он тут совсем птенчик! Больше пятнадцати-шестнадцати ему ни за что не дашь!

– Его внешность обманчива, – заметил Даймонд. – К тому моменту, когда был сделан этот снимок, ему исполнилось двадцать два года. Эту черту – выглядеть моложе своего возраста Хел унаследовал от матери. Сейчас ему около пятидесяти трех, но мне говорили, что выглядит он лет на тридцать – тридцать пять, не больше.

Палестинский козопас потянулся было к фотографии, но она снова перешла к мистеру Эйблу, который, заново вглядевшись в нее, проговорил:

– Что у него с глазами? Какие-то они странные. Как будто стеклянные.

Даже на таком черно-белом изображении глаза Хела казались неестественно прозрачными.

– Да, – сказал Даймонд, – глаза у него необычные. Они совершенно особого, ярко-зеленого цвета, такого, какой бывает у древних стеклянных сосудов. Это самая примечательная черта его внешности.

Мистер Эйбл искоса взглянул на Даймонда:

– Вы встречали этого человека лично?

– Я… Я интересовался им в течение многих лет, – уклончиво ответил Даймонд, передавая ему вторую фотографию.

Едва взглянув на нее, мистер Эйбл в ужасе отшатнулся. Невозможно было узнать в этом человеке красавца паренька, которого он видел на предыдущем снимке. Нос его был перебит и свернут налево. Толстый, заметный рубец от шрама шел через всю правую щеку, другой наискось пересекал лоб, задевая бровь. Нижняя губа выглядела распухшей и вся была изрезана трещинами, а под левой скулой красовался большой набухший желвак. Глаза Хела были закрыты, и лицо выглядело спокойным.

Осторожно, точно боясь испачкаться, мистер Эйбл подтолкнул фотографию к Заместителю.

Палестинец опять протянул было руку, но снимок уже перешел к Старру.

– Тысяча чертей! Похоже, будто этот парень бросился с кулаками на груженый товарный поезд!

– То, что вы здесь видите, – объяснил Даймонд, – результат энергичного допроса, произведенного военной разведкой. Фотография сделана примерно через три года после избиения, во время подготовки к пластической операции, когда Хел был под наркозом. А вот здесь он же – через неделю.

Даймонд пустил по столу следующую фотографию. Лицо Хела после недавней операции все еще казалось немного припухшим, однако все следы деформации исчезли; на коже его не осталось даже тоненьких, еле заметных морщинок, указывавших на возраст.

– Сколько же ему тут лет? – поинтересовался мистер Эйбл.

– Между двадцатью четырьмя и двадцатью восемью.

– Невероятно! Он выглядит даже моложе, чем на первой фотографии.

Палестинец изо всех сил вытягивал шею, пытаясь разглядеть снимок, который опять миновал его.

– Это увеличенные фотографии из его паспортов. Костариканский он получил вскоре после пластической операции, а французский – год спустя. Мы полагаем также, что у Хела есть паспорт гражданина Албании, но у нас нет его копии.

Мистер Эйбл быстро пересмотрел все паспортные фото, которые, в соответствии со своим назначением, были слишком светлые и отвратительного качества. Что-то в них, однако, привлекло его внимание, и он. сравнил их с французским снимком.

– Вы уверены, что это тот же самый человек? Даймонд взял фотографию и еще раз взглянул на нее.

– Да, это Хел.

– Но глаза…

– Я понимаю, что вы имеете в виду. Поскольку необычный цвет глаз сорвал бы ему любую маскировку, он запасся несколькими парами некорректирующих контактных линз, чистых в центре, но с окрашенной радужной оболочкой.

– Значит, он может менять цвет глаз по своему усмотрению? Интересно.