Шифр Александра

В Александрию Гейл приехала впервые. На Корните уже возникла пробка. В Восточной бухте покачивались похожие на фламинго рыбацкие лодки и яхты. Легкий ветерок с моря нес с собой слегка кисловатый привкус. Гейл откинула голову и прикрылась ладошкой от утреннего солнца, мелькающего между высокими прямоугольными отелями, жилыми многоэтажками и офисными зданиями, помеченными блюдцами спутниковых антенн. Александрия всегда просыпалась позже других египетских городов. Поднимались стальные ставни магазинов, опускались навесы. Солидные мужчины потягивали кофе у кондитерских, снисходительно посматривая на детишек в обносках, снующих между машинами и навязчиво предлагающих салфетки и сигареты. Уходящие от набережной узкие и темные улочки и переулки дышали неясной опасностью. Битком набитый трамвайчик остановился, чтобы принять в себя еще с десяток пассажиров. Полицейский в ослепительно белой форме поднял руку, направляя их вправо. Неподалеку прогрохотал немыслимо древний пригородный поезд, едва не остановившийся от бессилия на железнодорожном разъезде. Между телегами играли в догонялки мальчишки.

Елена многозначительно взглянула на часы.

— Вы уверены, что мы едем правильно?

Гейл беспомощно пожала плечами. Единственной их картой была фотокопия из устаревшего путеводителя. Ее до сих пор не оставляло подозрение, что она оказалась здесь в наказание за совершенный проступок, хотя, конечно, босс никогда бы в этом не призналась.

— Думаю, что да.

Елена громко вздохнула.

— Могли бы и посмотреть.

— Я и смотрю. — Скорее всего, решила Гейл, причина «ссылки» в том, что она спустилась в ту шахту. Впереди показался большой перекресток. Елена вопросительно посмотрела на нее, ожидая указаний.

— Куда?

— Вправо.

— Точно?

— Мы уже где-то близко. Так что либо вправо, либо влево.

— Где-то близко. Вправо или влево, — фыркнула Елена. — Хороший совет.

Гейл выглянула в окно. Хотелось спать, хотелось кофе. Впереди виднелось что-то похожее на строительную площадку: бетонная высотка с торчащей вверх и напоминающей паучьи лапки стальной арматурой.

— Наверное, вон оно.

— Наверное? А точнее нельзя?

— Я в Александрии в первый раз, — запротестовала Гейл. — Откуда мне знать?

Елена хмыкнула, покачала головой и, повернув влево, проехала через двойные ворота. Машина запрыгала по выбоинам. В конце проезда о чем-то оживленно беседовали трое египтян.

— Ибрагим, — пробормотала Елена с таким очевидным разочарованием, что Гейл с трудом спрятала улыбку.

Припарковались, Гейл открыла дверцу, проворно выскользнула из машины и остановилась, не зная, что делать дальше. Обычно она чувствовала себя вполне уверенно в подобных ситуациях, но сейчас ее смущала собственная некомпетентность. Ну какой из нее фотограф? Ощущая себя мошенницей и самозванкой и оттягивая момент разоблачения, она прошла к багажнику.

Спрятаться не удалось. Елена поправила костюм, прилепила к губам улыбку и решительно направилась к мужчинам.

— Ибрагим, — обратилась она к элегантно одетому египтянину. — Познакомьтесь, это Гейл.

— Наш многоуважаемый фотограф! Мы так вам признательны!

— Вообще-то я не…

— Гейл — прекрасный фотограф, — резко перебила ее Елена. — К тому же специалист по древним языкам.

— Великолепно! Замечательно! — Он кивнул в сторону двух своих товарищей, склонившихся над расстеленной на земле картой: — Мансур и Мохаммед. Мансур — моя правая рука. Руководит всеми нашими раскопками в Александрии. Не знаю, что бы я без него делал. А Мохаммед — прораб на этой стройке.

— Приятно познакомиться, — смущенно улыбнулась Гейл.

Мужчины оторвались от карты и вежливо кивнули. Ибрагим посмотрел на часы.

— Еще один подойдет позднее. Вы ведь знакомы с Огюстеном Паскалем?

Елена усмехнулась:

— Лично не встречались, но я о нем слышала.

Ибрагим кивнул.

— Он прекрасный подводный археолог.

— Я имела в виду другое.

— Ах вот оно что.

Ждать пришлось недолго — через пару минут у ворот затрещал мотоцикл. Восседающий на хромированном чудовище мужчина — лет тридцати с небольшим, с непокрытой головой и развевающимися волосами — ловко объехал ямки, заглушил мотор, сполз с седла и достал из кармана сигарету и бензиновую зажигалку.

— Опоздали, — заметил Ибрагим.

— Desole,[4] — ухмыльнулся мотоциклист, заслоняя ладонью язычок пламени. — Подвернулось кое-что.

— София, полагаю? — сухо спросил Мансур.

Огюстен хищно осклабился.

— Вы же знаете, что я никогда бы не позволил себе ничего такого в отношении своих студентов. — Елена отвернулась, пробормотав под нос какое-то греческое ругательство. — Что такое? — усмехнулся француз. — Может быть, вы просто видите то, что хотели бы увидеть, а?

— Я бы и хотела, — бросила в ответ гречанка, — да вы мешаете.

Мансур рассмеялся и похлопал Огюстена по плечу. Археолог, впрочем, ничуть не смутился и, окинув Елену оценивающим взглядом, одобрительно кивнул. Она и впрямь была на редкость красивая женщина, а румянец только шел ей на пользу. Гейл инстинктивно сжалась и отступила на полшага, ожидая неминуемого взрыва, но Ибрагим встал между гречанкой и французом и устало покачал головой.

— Что ж, пожалуй, начнем. Не возражаете?