Шифр Магдалины

— Пресвятой Деве Марии. Ну естественно, речь идет о голограмме. Примерно, как я сказал, в сорок футов высотой, висит в воздухе над деревней три ночи подряд. И луна прямо у нее над плечом! Вид такой красоты, что от слез не удержаться! Все в голубом свете и…

— Значит, индейцы ушли?

— Они не просто ушли, они уползли оттуда на коленях. И возможно, все еще ползут.

— «Оптикал мэджик», — пробормотал Данфи.

— Верно. И Меджугордже — тоже их рук дело. Розуэлл. Тремонтон. Галф-Бриз. Все великие дела!

Данфи затряс головой, словно пытаясь поставить на место мозги.

— Понимаю, — сказал Брейдинг. — Звучит дико. Конечно, и они не во всем идеальны. Но в нашем мире вообще нет ничего идеального. — Он помедлил мгновение. — Хотите кое-что посмотреть?

Данфи пожал плечами, он пребывал в полной растерянности.

— Конечно.

Брейдинг усмехнулся:

— Сейчас вернусь. — Он выкатился на своем кресле из комнаты, явно предвкушая что-то. Минуту спустя Брейдинг вернулся с видеокассетой на коленях. Подъехав к телевизору, вложил кассету в видеомагнитофон и нажал несколько кнопок. — Посмотрите-ка.

Вначале замерцала тестовая картинка, и начался отсчет от десяти до нуля. Внезапно на экране появился зернистый черно-белый кадр с человеком в скафандре космонавта. Ах нет… все-таки нет… Не в скафандре. Это хирург или кто-то, похожий на хирурга в спецодежде, склонившийся над операционным столом.

— Что он делает? — спросил Данфи.

Брейдинг в ответ только покачал головой:

— Смотрите, смотрите.

Джек понял, что съемка старая, наверное, материал перенесен с восьмимиллиметровой пленки на видео. Было видно, как дрожит камера, которую оператор явно держал в руках. Изображение на экране то расплывалось, то становилось более отчетливым по мере того, как снимавший двигался по комнате, пытаясь отыскать место, удобное для крупного плана, и лучший угол обзора. Когда наконец ему это удалось, Данфи ахнул.

— Что, черт возьми, там происходит?

— Не ругайтесь, — сказал Брейдинг, и Данфи, услышав слова старика, подумал, что вернулся в свои школьные годы, в те времена, когда в последний раз слышал подобное замечание.

Он уставился на телеэкран. На операционном столе находилось нечто обнаженное и по виду не совсем человеческое. Или, точнее, оно в основном напоминало человека, но страшно изуродованного. Чем бы это ни было, оно было мертво. Парень в спецодежде проводил вскрытие.

Данфи сделал глубокий вдох. Существо, лежавшее на столе, было совершенно бесполым или по крайней мере казалось таким. У него было две ноги и две руки; правая нога была сильно искалечена в области колена. Данфи обратил внимание, что кисть левой руки отсутствовала, словно ее оторвало во время какой-то катастрофы, зато на правой руке было не пять, а шесть пальцев. Переведя взгляд на лицо существа, он заметил, что уши у него слишком маленькие, а глаза, черные и бездонные, невероятно большие. Рот был размером с отверстие, пробитое пулей, и столь же идеально круглый. Губ вообще не было.

Очень медленно камера приблизилась к рукам хирурга, сосредоточившись на том, как он извлекает из груди существа серую массу и кладет ее на поднос из нержавеющей стали. Данфи не представлял, что это за масса. Какой-то орган? Но какой? Не имеет значения. Он обнаружил нечто еще более интересное.

— А где его пупок? — спросил Данфи. Брейдинг покачал головой, подобные вопросы его раздражали. — У него нет пупка, — повторил Данфи. — И сосков.

Брейдинг равнодушно кивнул, а затем ткнул пальцем в сторону телеэкрана.

— Вот, — проговорил он странно взволнованным голосом, — видели?

Он направил пульт дистанционного управления на телевизор и остановил кадр.

Данфи пребывал в полной растерянности.

— Видел что?

— Что? Черт побери! Что здесь не так?

Данфи не понимал, о чем он говорит.

— Что здесь не так? Здесь все не так. У парня отсутствует пупок. У него нет сосков. На руке у него шесть пальцев…

Брейдинг рассмеялся.

— Нет, нет, нет. Я не об этом. Тут все нормально. — Он снова ткнул пальцем в телевизор. — Я о телефонном проводе там, в глубине. Посмотрите внимательнее.

Данфи посмотрел на телефонный провод. В глубине над подносом с хирургическими инструментами действительно висел настенный телефон.

— Ну и что?

Брейдинг захихикал.

— А то, что «AT и Т» не делала витых телефонных проводов до начала пятидесятых. А сюжет, который вы смотрите, предположительно снят в сорок седьмом. Это означает, что весь отснятый здесь материал пришлось выбросить. А ведь его съемка стоила больше миллиона. И все из-за какого-то телефонного провода! Ну как вам?

Брейдинг расхохотался, и Данфи услышал собственное ответное хмыканье.

— А как вы ее заполучили?

Брейдинг пожал плечами:

— Между нами? — Данфи кивнул. — Один из ребят мне ее прислал.

— Из «Оптикал мэджик»?

Брейдинг кивнул:

— Вот тебе и промашка! Многим головы посносили! И очень важные головы притом! Вашингтонские головы, я вам скажу. И я вам объясню почему. Вы представляете, насколько тяжело найти пленку «Кодак» в рабочем состоянии, которая могла быть использована в сорок седьмом году?

— Не представляю, — ответил Данфи.