Шифр Микеланджело

Но Эйб Пис уже снова обхватил голову руками и принялся бегать вокруг трупа, бормоча: «Адам… Адам… специалист по фрескам Микеланджело… Голый… В странной позе… Совсем как на фреске Микеланджело „Адам“… И в той же позе, вот что странно… Казалось бы, что-то вырисовывается… Но нет… Ведь тогда при чем тут кал? Нет, ничего не получается. Без кала никак не выходит…»

– Простите, профессор – что у вас не выходит?! – полюбопытствовал лейтенант Эспрессо.

– Ничего не выходит! – воскликнул Пис. – Без кала у меня не выходит ни-че-го!

– Ну, это у всех так. – успокаивающе заметил лейтенант.

Тут Пис, нарезающий уже тридцатый круг по залу, почувствовал, как на его плечо легла легкая сексуальная рука. Он остановился как вкопанный и посмотрел в прохладные глаза Персефоны.

– Профессор. – сказала она, глядя на него с догадкой в голосе. – А что если… Если это шифр? Если эта фраза зашифрована?

Пис только фыркнул.

– Тогда объясните мне, сеньорина, как во фразе «Дама! Мне ж и кал – дело!» может быть зашифрован «Адам» Микеланджело? А?

– Ну… – смутилась Белуччи. – Откровенно говоря, не знаю. Но есть же всякие способы затуманить истинный смысл фразы. Мне все-таки кажется, что нечто общее в этом есть.

В этот момент на поясе у лейтенанта Эспрессо ожила рация. Он поднял ее к уху, произнес Va bene и отключил. Подняв глаза на стоящих вокруг, лейтенант счел нужным пояснить:

– Это наши карабинеры из оцепления. Половина из них в тени здания, половина на солнцепеке. Я разрешил им поменяться местами.

– ЧТО?!!! – завопил Эйб Пис – Поменяться местами?!! Вы сказали – поменяться местами?!!

Глава 10

– Уберите кто-нибудь этого merdestronzo. – пробормотал капитан. – Если мы послушаем его вопли еще немного, он меня к вечеру неврастеником сделает.

– Поменяться местами! Точно! Поменяться местами! – и Пис дрожащими руками снова раскрыл пергамент. – Правильно! Если поменять буквы в словах местами – то знаете что получится? Как раз «Адам» Микеланджело! Это знаменитая фреска Буонаротти!

– Так Микеланджело – или Буонаротти? – уточнила Персефона. Вместо Писа, положив руку ей на плечо, ответил доктор Ламборджини.

– Девочка! Ты всего-навсего аспирантка, и тебе еще неизвестен один очень интеллектуальный факт, знакомый только профессорам искусств. У Микеланджело, в отличие от одноименного ниндзя-черепашки, была еще и фамилия. А фамилия эта – Буонаротти!

– Как бы то ни было. – заявил Пис. – А фреска «Адам» находится в Сикстинской капелле. Это в Риме. Нам нужно лететь туда.

Глава 11

Вертолет преодолел расстояние в четыреста миль всего за час. Когда часы в Ватикане начали бить двенадцать, Пис обнаружил себя на том же месте, откуда и взлетел в девять – на крыше отеля. Теперь, правда, профессор был с компанией, из которой он предпочел бы оставить одну только Персефону Белуччи.

«Хорошо бы, скажем, так» – мечтательно подумал Пис. – «Она стоит на четвереньках у меня на кровати, лицом к телевизору, и комментирует по-итальянски футбольный матч „Милан-Гренобль“. На спине у нее блок пива и кусок пиццы на картонке…»

Тут Пис вспомнил, что он не просто хороший американский парень, а еще и энциклопедически образованный интеллектуал. Он застыдился, перестал думать о пицце и стал думать о древних римлянах.

– Подумать только… – заявил он, обращаясь к капитану Капуччино – Ведь именно здесь, на этом самом месте, была основана первая в мире демократическая республиканская система!.. Я имею в виду ваших основателей, Ромула и Рэма.

Капитан посмотрел на него смутным взглядом:

– Профессор, я ведь кончил старую общеобразовательную школу при католическом монастыре. Мало того что республику в Риме учредили через пару сотен лет после Ромула, при Попликоле – так она еще и не была первой в мире. Вы про Грецию забыли.

«Какой косный тип». – уязвленно подумал Пис – «Попробую-ка я его забить интеллектом». Вслух он ответил:

– Да, но ведь неслучайно Мария Магдалина в Библии связывается со Святым Граалем![1]

– Cretino. – негромко ответил капитан. – Грааль – это средневековая европейская легенда, предположительно еще языческого германского происхождения. Она не могла упоминаться в Библии, потому что Библия была окончательно написана лет за 800 до появления самого понятия «Грааль».

– Может, вы еще будете отрицать и то, что к принятию Римом христианства императора Константина подтолкнула гражданская война язычников и христиан? Они так враждовали между собой, что страна грозила расколоться на два государства!

– Профессор Пис, – зло ответил капитан – На момент обращения Рима христиане составляли всего 4 % населения Империи и были ее самыми лояльными гражданами! Множество христиан служило в римской армии. С кем они могли воевать внутри страны?