Шифропанки

ДЖЕЙКОБ: Вот потому отцы-основатели моей страны стреляли в британцев. Мы стреляли в них не без причины. И эта причина не исчезла! Тирания не исчезла.

ЖЕРЕМИ: Еще немного — и мы перейдем на личности.

ЭНДИ: Твоя страна, США, в настоящее время приватизирует тюрьмы и заключает договоры, которые гарантируют частным компаниям, управляющим бывшими федеральными тюрьмами, их 90-процентное наполнение[92]. Как это понимать? Капитализм дошел до полного абсурда.

ДЖУЛИАН: В американских тюрьмах сейчас больше людей, чем было сидельцев в СССР.

ДЖЕЙКОБ: Тут логическая ошибка: я возражаю против чего-то неправильного, а вы делаете вывод, будто я защищаю что-то столь же неправильное. Я не говорю, что Соединенные Штаты совершенны. Я думаю, что США — великая страна во множестве аспектов, и особенно в том, что касается идеалов отцов-основателей.

ДЖУЛИАН: Идеалы отцов-основателей за последние десять лет явно подзабылись.

ДЖЕЙКОБ: Стоит помнить о том, что идеалы отцов-основателей — во многом мифология, и нам не следует делать кумиров из этих людей. Так что да, ты прав. Мое замечание о британской тирании и ситуации, в которой оказался Джулиан, касалось только того, что подобное — часть культуры. Тут действует общество, его реакция имеет решающее значение, и технология почти не в силах что-либо исправить. А финансы — самая опасная тема из всех. Вот почему человек, придумавший другую электронную валюту, биткоин (Bitcoin), пожелал остаться неизвестным. Никто не хочет оказаться создателем первой успешной электронной валюты[93].

ДЖУЛИАН: В Америке парни, придумавшие e-gold, в итоге пошли под суд[94].

ДЖЕЙКОБ: Меня просто бесит эта история.

ДЖУЛИАН: Я хотел бы вернуться к трем фундаментальным свободам: свободе коммуникации, свободе передвижения и свободе экономических отношений. Если мы посмотрим на переход нашего глобального общества в интернет, после него со свободой личного передвижения практически ничего не произошло. Свобода коммуникации в некоторых отношениях фантастически расширилась — сегодня мы можем общаться с огромным числом людей, — но и одновременно фантастически сузилась: конфиденциальности больше нет, наша коммуникация вполне способна оказаться под наблюдением — да за ней и следят, сохраняя всю информацию, которая в итоге может быть использована против нас. Прежняя свобода элементарного взаимодействия с людьми на физическом уровне утрачена.

ЭНДИ: Приватность достижима, но она стоит дорого.

ДЖУЛИАН: Нашим экономическим отношениям нанесен такой же ущерб. Когда мы заключаем обычную коммерческую сделку, кто об этом знает? Люди, которые видели, как вы шли на рынок. Кому известны подробности вашей экономической жизни теперь? Когда вы покупаете что-то у соседа, в традиционном рыночном обществе детали сделки можно сохранить в тайне, но если вы платите соседу картой Visa, кто узнаёт о вашей сделке?

ДЖЕЙКОБ: Весь мир.

ДЖУЛИАН: Весь мир узнаёт. Ведущие западные державы обмениваются информацией, все они знают о вашей сделке и будут хранить эти данные вечно.

ЭНДИ: Джулиан, ты все верно говоришь, но я не уверен, что можно провести границу между свободой коммуникации и свободой экономических отношений. Сегодня Сеть — инфраструктура для социальных, экономических, культурных, политических, вообще любых отношений.

ДЖЕЙКОБ: Включая свободу передвижения.

ЭНДИ: Какова бы ни была структура коммуникации, деньги — это всего лишь биты информации. Вариант использования Сети. И если экономическая система базируется на электронной инфраструктуре, по конфигурации последней можно судить о том, как движутся денежные потоки, как они контролируются, как централизуются и т. д. Пусть в самом начале интернет и не задумывался как инфраструктура для всего вообще, но экономическая логика диктует свое: «Дешевле делать то-то и то-то в Сети». Лет десять-двадцать тому назад банки и эмитенты кредитных карточек использовали банкоматы ATM с интерфейсом X.25, по сути, это были отдельные сети, а сегодня все перешли на протокол TCP/IP, потому что так дешевле[95]. Архитектура технологии стала ключом ко всему, она влияет на все прочее, и именно ее нам нужно переделать. Если мы хотим, чтобы наши платежи обрабатывались децентрализованно, нам нужно владеть инфраструктурой.

ДЖЕЙКОБ: У нас есть биткоин — электронная валюта.

ЭНДИ: Не подверженная инфляции.

ДЖЕЙКОБ: Она функционирует децентрализованно, то есть вместо Федерального резерва множество людей по всему миру коллективно решают, каково положение дел и сколько стоят их деньги.

ДЖУЛИАН: И есть компьютерные программы, благодаря которым система работает.