Шифропанки

ДЖУЛИАН: Они подобрались совсем близко к решению. Я думаю, биткоин не исчезнет. Это эффективная валюта; вы можете открыть счет за десять секунд, а перевод денег обойдется вам в стоимость интернет-соединения и потребления электричества за несколько минут. Биткоины более чем конкурентоспособны по сравнению с почти любым другим видом денежных переводов. Полагаю, биткоины будут очень успешны. Вспомните, что случилось, когда летом 2011 года пресса обрушилась на систему после нескольких случаев мошенничества — и обменный курс упал до трех долларов США за биткоин[98]. Постепенно стоимость валюты выросла до 12 долларов. Она не скакала вверх-вниз, а росла медленно, и кривая роста заставляет предположить, что биткоины пользовались существенным спросом. Подозреваю, что по большей части он был обусловлен торговлей небольшими партиями наркотиков, заказами марихуаны по почте и т. д.[99]Биткоин как валюта обходится очень дешево. Ее используют многие провайдеры, особенно там, где есть проблемы с оплатой кредитками, скажем, в бывшем СССР. Если система продолжит расширяться, она подвергнется атаке властей. Сами биткоины уничтожить не удастся, криптография отражает любые простые атаки принудительной силы, а вот надавить на обменные сервисы, конвертирующие биткоины в другую валюту и наоборот, будет куда проще. С другой стороны, эти сервисы могут находиться в любой точке земного шара, и в каком-то количестве юрисдикций они продержатся, а когда закроют последний, черный рынок станет менять биткоины по своему курсу. Я думаю, им пойдет на пользу, если провайдеры начнут принимать их в качестве оплаты за все маленькие игры, покупаемые на Facebook и не только. Это эффективное платежное средство, так что индустрия, которая будет его использовать, создаст свое лобби, и биткоины не запретят. Примерно по такому же сценарию не запрещают криптографию. Поначалу с ней боролись на том основании, что это-де торговля оружием, но как только криптографию начали использовать в браузерах и банковских системах, сразу появилось достаточно мощное лобби, благодаря которому криптографию не запретили, — хотя я допускаю, что власти готовятся к контратаке.

ДЖЕЙКОБ: Проблема в том, что мечта о конфиденциальности в сфере финансов недостижима. Надо честно это признать. Неверно думать, что экономическая логика в условиях интернета отличается от обычной. Когда я приехал сюда и стал покупать британские фунты, у меня потребовали номер карточки социального обеспечения, а в США по нему сразу можно определить, кто я такой, я сообщил свое имя, я связал его с банковским счетом, я отдал свои деньги. Серийные номера моих банкнот были записаны и переданы вместе с прочей информацией федеральному правительству. То же происходит в интернете. В Америке иностранную валюту достать сложнее — мы просто очень далеко от других стран. Исторически движение валюты контролируется — и далеко не только в Сети. Как я понимаю, банкоматы записывают серийные номера купюр, после чего поток данных подвергается анализу, чтобы проследить, на что деньги тратились и как использовались. Посмотрите на эти системы, посмотрите на интернет. Вы увидите, что после ухода человечества в Сеть положение с конфиденциальностью не улучшилось — наоборот, она как была мечтой, так и осталась. В этом смысле, я думаю, очень важно знать, что происходило в мире до интернета, чтобы понимать, что ждет нас впереди. А происходило и происходит вот что: если у вас есть куча денег, вы доплачиваете за конфиденциальность, а если у вас нет кучи денег, скорее всего, никакой приватности вам не светит. В интернете все еще хуже. Биткоины — шаг в верном направлении: если скомбинировать их с анонимным каналом коммуникации, скажем, с Tor, можно посылать биткоины проекту WikiLeaks через Tor, и со стороны будет видно только, что пользователь Tor послал биткоины, а WikiLeaks их получил. Это вполне возможно — и в некоторых отношениях биткоины куда лучше налички.

ДЖУЛИАН: Мы обсуждаем приватность коммуникации и право на публикацию чего-либо. Эту концепцию очень легко понять — у нее долгая история, — и, скажем, журналисты обожают о ней говорить, потому что защищают свои интересы. Но давайте сравним ценность этой концепции с ценностью приватности и свободы экономических отношений. Всякий раз, когда ЦРУ отслеживает некую сделку, оно знает, что такой-то человек из такого-то места перевел деньги такому-то человеку в такое-то место, и оно оценивает важность этой сделки. Если экономические отношения обусловливают структуру общества, разве их свобода или приватность на деле не более важна, чем свобода слова?

ДЖЕЙКОБ: Они по своей природе взаимосвязаны. Думаю, это и есть разница между американским и европейским шифропанком — большинство американских шифропанков со мной согласятся. В обществе, где есть свободный рынок, ты вкладываешь деньги в то, во что веришь.

ДЖУЛИАН: Ты вкладываешь деньги в то, что дает тебе власть.