Шифрованный счёт

- Ну... о делах... об отъезде... Потом он предложил проехать по городу.

- И вы отказались? Почему? Наверно, раньше вы не оставляли его?

Гюнтер ответил спокойно:

- Бывают разные ситуации. Сегодня я почувствовал, что третий лишний...

Инспектор кивнул.

- Фрейлейн Каммхубель? Давно они познакомились? Где?

Гюнтер знал, что врать нельзя - все равно узнают.

- Дней десять назад. В Загене. У нас были дела в городе, а она приезжала туда к родственникам.

Инспектор стал рассматривать вещи в чемодане. Казалось, он совсем потерял интерес к Гюнтеру. Даже спросил не оборачиваясь:

- А вчера? Когда вы вернулись вчера вечером? Были вместе с Хагеном?

Гюнтер понял, что полиция уже поинтересовалась у служителя на стоянке, когда Карл поставил машину.

- Нет, - ответил. - Карл ездил куда-то вместе с Аннет. А мы с полковником Пфердменгесом гуляли по городу. Полковник развлекался в ресторане, но у него заболела голова и он решил проветриться. Мы взяли такси, поездили, затем вернулись и опять сидели в ресторане, в "Короне". Погодите, когда же мы приехали? По-моему, около десяти. Но точнее вам могут сказать приятели полковника. Мы вместе ужинали, правда, мягко говоря, они выпили лишнего и ночевали у нас. Один у меня на диване, второй - у полковника.

- Как их фамилии?

- Не знаю, спросите у полковника. У меня ночевал Курт.

- И когда он ушел?

- С час назад. Жаловался, что опоздал на работу.

Очевидно, инспектор остался доволен объяснениями, так как спросил:

- Как вы думаете, кто мог это сделать?

- Что? - прикинулся недогадливым Гюнтер.

- Диверсию против вашего друга. Возможно, и против вас. Ведь вы могли сесть в машину вместе...

- Счастливый случай, что я остался жив! - Гюнтер опустился в кресло возле журнального столика. Для чего-то переложил с места на место газеты. Сейчас самое время подбросить полиции версию, которую они разработали вчера вечером, ожидая такси. Правда, инспектор может отнестись к ней скептически, но если узнают журналисты... Предмет для разговоров по крайней мере на неделю!

Сказал, будто раздумывая и взвешивая:

- Видите, дело такое... Мы с Карлом Хагеном и полковником Пфердменгесом только что вернулись из Африки. Вокруг африканских событий ходит столько слухов... Мы хотели обрисовать объективную картину, встречались с партизанами и были в войсках, поддерживающих порядок. И пришли к выводу, что слухи о зверствах так называемых карателей обыкновеннейшая выдумка. Саванну заливают кровью бунтовщиков, если бы увидели, инспектор, изуродованные трупы... - Задохнулся, будто и на самом деле трудно было продолжать, глотнул воды. - Думаю, красные, узнав о наших намерениях - а мы приехали в Европу с полковником Пфердменгесом, чтобы раскрыть зверства колониальных бунтовщиков, - устроили эту диверсию...

- Ого! - Инспектор оценил версию. - Дело приобретает интересный оборот. - Остановился в центре комнаты. - Здесь все... Сейчас осмотрим ванну, а затем придется заглянуть в ваш номер.

- Пожалуйста.

Инспектор вышел. Гюнтер самодовольно усмехнулся, он, кажется, обвел вокруг пальца этого полицейского болвана. Потянулся к графину. Наливая воду, обратил внимание на газету, что лежала рядом. Что-то заинтересовало его в ней, еще не знал, что именно, но встревожился и чуть не пролил воду из стакана. Сделал глоток, ища те слова в газете, и нашел сразу - прочитал только первые строчки и закрыл глаза: так, с закрытыми глазами, допил воду, не мог поверить, хотя знал, что это не галлюцинация...

Прочитал еще раз - как хорошо, что инспектор вышел из комнаты. Гюнтер наверняка выдал бы себя. Развернул газету, так и есть - загенский листок, его привез Каммхубель и вчера отдал Карлу. Почему же тот не сказал ему? Это бы спасло жизнь Карлу и Аннет...

Прочитал еще раз:

"Вчера скоропостижно скончался известный житель нашего города, с именем которого во многом связано процветание Загена, доктор Рудольф Зикс..."

Гюнтер воровато посмотрел, не вернулся ли инспектор, торопливо сложил газету и спрятал в карман, словно она могла выдать его. Не было сил подняться с кресла, но это продолжалось всего несколько секунд. Увидев инспектора в дверях, встал и вытащил ключ.

- Пожалуйста... это от моего номера.

Шел за полицейским, смотрел на его аккуратно подстриженный затылок не было никаких мыслей и желаний, машинально отвечал на вопросы инспектора, когда тот осматривал номер.

Стоял на том же месте, что и утром, смотрел в окно - толпа уже разошлась, полицейские убрали остатки "фольксвагена". Почистят и вымоют асфальт, и завтра ничто не напомнит о сегодняшней трагедии: будет стоять какой-нибудь "ситроен" или "опель", только он, Гюнтер, запомнит на всю жизнь, потому что совесть будет мучать его.

Интересно, мелькнула внезапно мысль, а мучила бы, если б он все же заполучил пять миллионов? Наверно, не так, ибо знал бы, ради чего пожертвовал двумя жизнями, а так пусто, - все напрасно: и их поездки, и волнения, и, наконец, его измена.