Шифры цивилизации: Коды, секретные послания и тайные знаки в истории человечества

Однако там их ждал новый непредсказуемый поворот и без того извилистого пути: по непонятным бюрократическим причинам, связанным с безопасностью, поляков не отправили на работу в Блетчли-парк. Вместо этого их отвезли в город Боксмур, где находился лагерь Польских вооруженных сил на Западе. Там математики занялись расшифровкой более простых шифров, которыми пользовались в СС. Ирония судьбы заключалась в том, что без открытий, совершенных командой польских криптографов, не было бы и речи об успехе Блетчли-парка. Именно их «бомба» и листы Зыгальского стали основным оружием британских криптографов. Именно их блестящие достижения показали руководителям Блетчли, что «Энигму» можно взломать. Поэтому очень печально, что таким выдающимся специалистам не нашлось места в команде Правительственной школы кодирования и шифрования. На протяжении долгих лет Реевский и Зыгальский даже не представляли себе, как сильно их работа повлияла на британских дешифровщиков. Им так никто и не сказал, что весь северный Лондон был уставлен доработанными «бомбами», которые теперь использовались в промышленных масштабах для расшифровки сообщений, поступавших со всего мира. Или что повсюду в Блетчли-парке можно было увидеть плоды их открытий. Никто их за это не поблагодарил.

Хуже того, из-за высокого уровня секретности, присвоенного всем криптологическим операциям Второй мировой, их бесценный вклад в победу над нацистами еще долго скрывали после окончания войны. Лишь в 1970-х гг. Реевскому, жившему уже в Польской Народной Республике, разрешили рассказывать о своей работе. И только тогда он получил признание, в котором ему отказывали на протяжении долгих лет. Но это было слабым утешением, ибо эти три польских математика изменили ход войны – и истории в целом – еще до того, как война началась.

41. ТЕ, КТО ЗАШИФРОВАЛ СТОЛЕТИЕ

Это было поистине сверхъестественное совпадение. Два человека, незнакомые между собой и разделенные большим расстоянием, имели одинаковый взгляд на будущее криптографии. Одним был увлеченный изобретатель из Франкфурта по имени Артур Шербиус, а вторым – молодой шведский предприниматель азербайджанского происхождения Борис Хагелин. Их детища помогут предопределить исход Второй мировой войны. Один из них сумеет сколотить неплохое состояние на своем участии в этой исторической драме, а другой умрет, так и не узнав, насколько влиятельным окажется его необычное устройство. После окончания Первой мировой оба новатора думали о создании шифровальной машины, главной особенностью которой стала бы возможность перестановки роторов.

Из этой пары сегодня менее известен Борис Хагелин, создавший несколько образцов компактной и изящной шифровальной машины, которую взяла на вооружение армия США: моделей C-35, C-52 и M-209. Последняя продолжит свою службу на полях Корейской войны. Корпусы аппаратов Хагелина выглядели как ланч-боксы из оружейного металла. Внутри находился механизм, состоявший из нескольких роторов с буквами, расположенными на небольшом расстоянии друг от друга. При первом же взгляде на это шифровальное устройство становится понятно, что оно предназначалось для использования в полевых условиях. Машина была достаточно компактна, имела хороший запас прочности, а механизм работы роторов и колец позволял ей выдавать огромное количество потенциальных кодовых комбинаций. Но придумавшего ее молодого изобретателя захлестнул вихрь исторических событий. Когда Борису Хагелину было 25 лет, в России разразилась Октябрьская революция, заставившая его семью эмигрировать из Баку в Швецию. Там отец молодого человека вложил свои средства в компанию по производству шифровальных машин, куда он решил пристроить на работу и своего сына инженера, чтобы инвестиции точно окупились. Юный Хагелин сразу же заинтересовался принципами криптографии, а наработки этой компании он в дальнейшем использовал в качестве основы для создания своих собственных устройств.