Shift (original ver.) (СИ)

С горем пополам мы смогли ответить лишь на треть вопросов, заданных преподавателем, отчего он посматривал на нас с таким хитрым прищуром, что ни у кого не осталось никаких сомнений о том, что на тесте нам всем не поздоровится. После опроса-допроса Купряшин принялся атаковать нас знаниями, заставляя нас делать заметки с параграфами, в которых мы найдем недостающую информацию, которую не успеем пройти до конца занятия. В аудитории стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь скрипом ручек по бумаге, да чертыханиями тех, кто не успевал что-то записать. После занятия я, провожаемая недоуменными взглядами Симонова и куратора, выбежала из аудитории в тройке лидеров, надеясь, что на следующей паре по депрессивной экологии смогу унять своё волнение от неожиданной встречи с Купряшиным, к которой я не была готова, хоть и ждала ее так долго. Досидев до конца учебного дня, совершенно не слушая преподавателя и ничего не записывая, я направилась к кабинету куратора, по дороге пытаясь отделаться от привязавшегося за мной Симонова, решившего, что он просто обязан выступить моей нянечкой-компаньонкой, что будет блюсти мою честь в присутствии этого аморального Купряшина, каковым он теперь представлялся в глазах одногруппника. На пороге я замешкалась, подзуживаемая наставлениями друга, но всё же, набрав в лёгкие побольше воздуха, занесла руку, чтобы постучать, когда дверь внезапно открылась, и куратор, высунув в коридор нос и увидев, что никого кроме нас двоих нет, легонько ухватил меня за воротник кофты и втянул внутрь кабинета, бросив Антону, чтобы тот быстренько исчез, а затем закрыл за нами дверь, провернув ключ в замке. Я даже не могла сказать почему испуганно застыла на месте, боясь пошевелиться, еще не разобравшись в том, что мой сумасбродный преподаватель решил устроить, как он, не сказав ни слова, просто приблизился ко мне и, наклонившись к моему лицу, поцеловал. И в этот момент я поняла, что слова действительно не сильно и нужны, откликнулись на ласку любимого человека и растворившись в той нежности, которой он со мной делился.

========== 45 ==========

- Я скучал. – Доступ к кислороду мне был почти полностью перекрыт настойчивыми, какими-то голодными поцелуями, сквозь которые Купряшин как-то умудрился еще что-то говорить. Мастерство, мать его. Я неразборчиво попыталась промычать в ответ что-то нетерпеливыми интонациями, призывая своего недоделанного куратора заткнуться и не тратить время на слова – поговорить ещё успели бы, в этот же момент мне было важна лишь наша такая жадная до касаний встреча. – Мир, если ты не придержишь коней, - я оторвалась от поцелуев и внимательно посмотрела на Грома, он выглядел слишком серьёзно и даже словно опасно, — то я тоже не смогу.

- А ну и к черту! – Я сама подалась навстречу новой порции ласк, выбив своим напором сдавленный, рваный вздох из моего мучителя, ставшего на какое-то мгновение наконец-то моей жертвой. Эта чертова охота удалась!

Руки Купряшина чуть сжали мои плечи, прижимая меня ближе к себе, в то время, когда мои пальцы уже вытаскивали рубашку из брюк, открывая мне доступ к такому желанному телу, хозяин которого зашипел от ледяных прикосновений, но меня это мало волновало, эти страдания уж он сможет пережить.

- Несносная девчонка, есть в тебе хоть капля благоразумия? – Я отрицательно мотнула головой, и меня тут же ухватили за талию и в два шага переместили к профессорскому столу, приземлившись на который я, кажется, свалила что-то на пол.

Я продолжила попытки расстегнуть рубашку, но она, словно неприступный ров на пути к осажденной крепости, не поддавалась мне, Купряшину срочно нужно было перейти на нормальную человеческую одежду, которую хотя бы можно быстренько снять. Я не решилась дернуть за полы рубашки в стороны, чтобы пуговицы разлетелись по кабинету, хотя мне на мгновение и захотелось посмотреть, как это невозмутимое создание сможет с его обычным непробиваемым выражением лица покинуть университет в таком виде. Но все мои мысли вышибло разом, когда бросив мои губы, Гром впился в мою шею, забравшись в этот момент под мою кофту и обняв меня без мешающей нежным касаниям ткани, а руки его в отличие от моих были невероятно теплыми, такими, что захотелось, чтобы обнимал крепче, прижимал ближе. Сумасшествие, форменное сумасшествие. Я попыталась совладать с ремнем на брюках Купряшина, но у меня ничего не вышло, поэтому я со злости схватилась за пуговицу на собственных джинсах, черт бы их побрал. Неужели не могла хоть раз в жизни надеть какую-нибудь юбку? Я попыталась сдернуть с себя джинсы, начав ерзать на столе, чем отвлекла профессора от досконального изучения линии моей шеи.

- Ну нет! – Купряшин почти взвился от моих действий и дёрнул мои штаны обратно наверх, сорвав с моих губ вздох разочарования, я-то не собиралась оставаться в одежде, что, как оказалось, шло вразрез с планами куратора. – Имей же совесть, Миронова!

- Или что? – Я с каким-то азартом вскинула подбородок, уверенно взглянув в абсолютно черные глаза, в которые меня неумолимо затягивало.