– Только попытайся снова выпроводить меня из кабинета, тебе не поздоровится! – Мы переместились к профессорскому столу, и я, свалив что-то по пути и явно начав шуметь больше положенного, была уложена на столешницу и почти вжата в нее напористым Купряшиным, которому не понравилось, что я разрываю поцелуй, чтобы что-то сказать.
– Мир, умоляю, заткнись, - Гром это даже не сказал, а прорычал мне в приоткрытый рот, впившись в истерзанные губы с новой силой. Сильные руки сжимали меня, надавливая на талию и придвигая меня к нему плотнее, словно чтобы между нами не было ни миллиметра пространства. Несколько мучительно-сладких мгновений и Купряшин вдруг чуть отстранился от меня, расставив руки по бокам от меня, опираясь на стол, но без возможности отодвинуться дальше, потому как я продолжала крепко охватывать его ногами и совершенно не собиралась ослаблять хватку. Профессор обреченно застонал. – Мир, черт тебя подери, так нельзя, я не могу, это не подходящее место.
– Да будь ты проклят! – Я зло сощурилась, а потом, чуть оттолкнув Грома, решительно стянула с себя последнюю часть гардероба, неизвестно как столько времени продержавшуюся на мне в этом кабинете. Оставшись абсолютно нагой, я пристально посмотрела в непроницаемо-черные глаза, убийственный взгляд которых не сулил мне ничего хорошего, а затем, совершенно не представляя что творю, я провела кончиком языка по губам и томно прошептала: – Если ты сейчас ничего не предпримешь, я просто выйду в таком виде в переполненный студентами коридор, кто-нибудь меня да пригреет.
– Зараза. – Купряшин, запустив руку мне в волосы и крепко их перехватив, притянул меня к себе, почти не прикладывая к этому сил – меня не нужно было упрашивать, и, начал целовать меня с каким-то остервенением, заставляя меня плавиться от одних лишь поцелуев. Я потянулась к ремню на брюках, но куратор отодвинулся от меня и буквально в два движения вытащил этот строптивый ремень полностью, после чего погрозил им мне и отбросил в сторону, совершенно не обратив никакого внимания на брякнувшую об пол металлическую пряжку, этим грохотом наверняка сумевшую бы собрать возле кабинета преподавателя половину университета. Да ну и к черту!