ШИЛО_В

Шилов: Смею надеется, что вы прекрасно осознавали и принимали все риски, связанные с завершенным процессом, и вам не надо разъяснять, для чего он был необходим. Думаю, вам также понятно, что полученный результат это максиму, на что можно было рассчитывать в нынешних условиях, и вы обошлись минимальными потерями. Если как-то могу, хоть немного компенсировать эти потери, то я готов, в меру сил и возможностей…

Я: Авдей Наумович, о каких компенсациях может идти речь? Наоборот, мы Вам очень благодарны, что Вы инициировали этот процесс. Если бы этого не сделали Вы, то через некоторое время это сделали бы мы, но с гораздо худшими результатами.

Матвей Сергеевич: Да и потерь-то никаких нет. Скорее наоборот, мы теперь имеем возможность перестроиться на спокойный, но деятельный образ жизни.

Елена Федоровна: Согласна, усталость от этих бесконечных противостояний накопилась приличная, пока необходимо передохнуть, а там видно будет.

Шилов: В таком случае, больше не мешаю. Успехов!»

После этих слов Авдей Наумович разорвал соединение, и мы так и не смогли понять что же он услышал.

Глава заключительная.

Судя по тому, что вы за все это время мне рассказали, смею предположить, что Авдей Наумович понял вас именно так, как вы того хотели.

Вот и нам остается только предполагать, особенно сейчас…

Извините, что перебиваю, на счет сейчас, можете поведать свою версию его исчезновения?

Мы втроем уже не раз это обсуждали. Если коротко, вывод один – все, о чем мы тебе до этого рассказывали к этому и привело. Если же продолжить хронологию, то после нашего последнего с ним разговора наступило затишье по всем фронтам и направлениям: аппаратчики боялись, что последствия процесса над «веселой троицей» распространяться на них; верхи были заняты полным и окончательным нивелированием ситуации; выборные представители пытались придумать, как «по горячим следам» урвать себе какую-нибудь выгоду; общественники радовались, что не разразился очередной кризис; бизнес, как мне показалось, вообще ничего не заметил. И даже на мировом уровне все казалось неестественно тихим. Только Видов становился все более и более заметной фигурой. Настолько, что в конце концов он даже подчинил себе Лобова. Не буду подробно останавливаться на этом моменте, сколько таких подчинений-переподчинений было, есть и будет? Глобально, роли не играет.

Но про «троицу» не упомянуть нельзя. И примечательно здесь не то, что они остались на своих постах, но при этом были исключены отовсюду, а то, что все, кто считался «их людьми» очень быстро переметнулись к тем, кто теперь являлся выше рангом. Впрочем, также было и тогда, когда «троица» сваливала Лобова. Собственно, большинство из переметнувшихся, были до этого «людьми Лобова». Мы уже не раз отмечали и обсуждали, что такое поведение весьма характерно для подавляющего большинства аппаратчиков, поэтому я не буду ни давать оценку, ни применять какие-либо эпитеты, я это упомянул лишь для того, чтобы мы еще раз осознали, какую роль и значение играет влияние. Лично мой вывод такой – во всем, что касается государственного сектора, не важно ведомство ли это, политическое движение или госкорпорация, первичным является влияние, так как именно оно позволяет трансформировать власть в капитал. Не то, чтобы мысль эта была новой, как раз наоборот, такое положение вещей старо, как мир, именно поэтому смешно слышать, когда говорят про современные подходы, принципы, да и в целом про «современный» государственный аппарат, его попросту не существует, так как в его основе по прежнему лежит обретение влияния ради личной выгоды. И, как мне показалось, Авдей Наумович все это знал и понимал изначально, особенно в той части, что с этим вряд ли удастся что-то сделать или как-то изменить, но он делал все то, о чем мы рассказали для того, чтобы не произошло «атрофии» всего того, что не было интересно верхам. А это и ГОИ, и программа по территориям, и анти-заповедники и тому подобное. Ведь на противостоянии наука против власти далеко не уедешь, все равно остается очень много не задействованных сфер, а значит и людей…