Шилта: Ты, я и тиран

– Случайно? Жениться это не на ногу наступить, такое случайно не происходит, – возмущенно ответил Ронан.

– Сама свадьба была последствием более ранней случайности, – Одрит замолчал, потом грустно добавил, – Дело в том, что я косвенно виноват во всем, что произошло. И поскольку Елизавета заложила в меня модуль, отвечающий за такие тонкие чувства, как милосердие, сострадание и вина, меня мучает осознание причастности к данной трагедии.

– Зачем роботу чувства? – насмешливо поинтересовался Ронан.

– Они очеловечивают меня. Позволяют лучше понимать эмоциональное состояние людей. Это очень помогает в диагностике, поскольку психологическая и чувственная оболочки человека неотделимы от оболочки физиологической. Например, ваша ревность и озлобленность замедляют процесс выздоровления на 27%. А это значит, что если вы не перестанете себя жалеть и злиться на мою Анну, то к запуску новой плантации не успеете встать на ноги.

– Так ты подслушивал? – возмутился собеседник.

– Я же говорил, что веду журнал. Мне положено записывать все, что происходит вокруг. С первой секунды моего существования я веду аудио и видеозапись всех событий касающихся моей жизни. Так уж случилась, что сейчас вы и Марк часть моей жизни. Но не волнуйтесь, моя база данных очень хорошо зашифрована, без должного уровня доступа никто не сможет заполучить журнал, – деловито заверила сороконожка.

– А записи свадебной церемонии Стратоса у тебя есть? – неожиданно для себя спросил Ронан и тут же пожалел.

Над Одритом заискрился воздух, и вскоре появилось объемное изображение юной Анны в красивом белом платье. Рядом с ней стоял совсем молодой Стратос. Новобрачные смотрели друг на друга такими глазами, что даже у Ронана не осталось сомнений в том, что этот брак по любви.

– Выключи, – пробасил мужчина и отвернулся.

– Ваше эмоциональное состояние только ухудшилось, процент замедления регенерации теперь составляет 29%, – с досадой констатировал Одрит и прекратил трансляцию.

Повисла пауза. Ронан кипел от гнева, Одрит терпеливо ждал.

– Если история связи моей Анны со Стратосом вам больше не интересна, я ухожу в режим сна, – сказал наконец Одрит.

– Перестань называть ее «моя Анна», – раздраженно произнес мужчина.

Одрит недовольно щелкнул, но уходить не стал.

– Ты говорил, что виноват во всем. Расскажи почему.

– Как я уже говорил ранее, виновата случайность. Еще до рождения Анны и Стратоса их родители случайно встретились на Медиуме. В тот момент Сицилия, мать Стратоса, была беременна и проходила обследование. Мама Анны посетила тот же сектор по делам. В какой-то момент они оказались недалеко друг от друга. И как раз тогда произошло то, о чем я впоследствии очень жалел. Елизавета запрограммировала меня так, что, заметив признаки болезни у любого человека, я должен был просигнализировать. Именно поэтому, заметив рак мозга у беременной женщины, проходящей мимо, я издал писк нужной тональности. Мать Анны выяснила, в чем дело, и догнала беременную женщину. Так я спас жизнь Стратосу и его матери Сицилии. После того случая женщины стали дружить. В процессе общения выяснилось, что муж Сицилии – начинающий плантатор, а отец Анны – талантливый геолог. Между мужчинами тоже завязалась дружба и деловые отношения. Год от года связь между семьями крепла, поэтому после рождения Анны и Виктора, Стратос стал частым гостем в их доме…

– Значит, она родилась и выросла в верхнем мире? – перебил рассказ Ронан.

– Да, но Анна была очень привязана к отцу, поэтому часто посещала нижний мир, в частности шахты. Она очень хорошо знает геологию.

Ронан сразу вспомнил, как много лет назад Шилта спорила с нанятым им геологом. Тогда ему казалось сверхъестественным то, что она знала свойства минералов и горных пород.

– Удивительно, как одна случайность может изменить ход истории. Тогда я не только спас Стратоса, но сдружил две семьи. В итоге Дмитрий, отец Анны, разведал множество месторождений Ливития, которые впоследствии выработал Наксос, отец Стратоса. Благодаря этой дружбе и обогатился Стратос. Все его плантации парят в воздухе благодаря Ливитию Дмитрия.

Ронан был потрясен. Жизнь сплеталась в тугой клубок, где было так много перемешано и предопределено.