Шилта: Ты, я и тиран

– Несмотря на кажущуюся логичность, отношения Стратоса и Анны не были результатом родительского давления. Мать слишком любила Анну, чтобы навязывать свою волю. Девочка жила в бесконечной любви и заботе, оттого выросла чистой и доброй. Ее чувства к Стратосу были ранними и искренними, как и его к ней. Я видел это по многим показателям. Человек может лицемерить, организм нет. С детства они были неразлучны. Разница в четыре года не была помехой. Они целыми днями могли гулять по плантациям, изучая растения, которыми увлекался юный Стратос, или пропадать в шахтах, разглядывая минералы и процесс добычи Ливития, что доставляло огромное удовольствие Анне. Я много раз фиксировал, как ухудшается психофизический баланс Анны, когда она расставалась на несколько дней со Стратосом. Что касается Стратоса, то он повзрослел раньше Анны, и как только в нем начали происходить гормональные изменения, верная дружба быстро переросла в глубокое восхищение и неистовую влюбленность. Для меня было очень познавательно наблюдать за ними. Именно тогда я на практике продиагностировал любовь от этапа зарождения до полного раскрытия. Могу смело сказать, что трудно найти пару, которая так искренне была друг к другу…

– Достаточно, – грубо оборвал Ронан.

Одрит замолчал. Пока собеседник подавлял нарастающий гнев и пытался сформулировать вопросы, робот пребывал в абсолютно неподвижном состоянии.

– Сколько лет они были в браке? – сдержано спросил, наконец, Ронан.

– Четыре с половиной, – кратко ответила осведомленная сороконожка.

– У них есть дети? – затаив дыхание, осведомился мужчина.

– Нет. Анна очень хотела, но, вследствие унаследованного от Елизаветы генетического отклонения, у нее есть проблемы с зачатием.

Ронан снова замолчал и задумался. Одрит ждал.

– Покажи мне Анну маленькой, – неожиданно попросил Ронан.

Над корпусом робота заискрился воздух. Вскоре там появилась голограмма красивейшей девочки с белыми, как снег, волосами, золотистой кожей и большими голубыми глазами. Сначала выражение лица у ребенка было настороженное, затем она сказала: «Привет» и улыбнулась. На пухлых бархатных щечках появились очаровательные ямочки.

Ронан вздохнул. Больше не было сил сопротивляться. Он признал, что безумно скучает по Шилте.

В дверь неожиданно постучали. Одрит отключил голограмму и спрятался.

Старшего брата снова навестил Марк.

– Надеюсь, ты окончательно пришел в себя, поскольку у меня к тебе куча вопросов, – вместо приветствия сказал он.

Мужчины начали обсуждать организационные моменты. У молодого заместителя накопилось такое количество вопросов, что времени ушло много. Марк пробыл у брата несколько часов, после чего, еще не достаточно окрепший, Ронан уснул.

Когда мужчина открыл глаза, за окном была непроглядная тьма. В целях экономии фонари в Ливироне гасили после часа ночи, когда большинство жителей засыпало, а те, что еще бодрствовали, не ходили по городу. Поэтому, глядя на мрак за окном, Ронан понял, что проснулся глубокой ночью. Несмотря на поздний час, светильник, стоявший на прикроватной тумбе, тускло горел.

Поначалу Ронан пытался уснуть, но, как назло, чувствовал себя абсолютно отдохнувшим и полным сил. Перекладывая голову с одного бока на другой, он уловил еле заметный аромат волос Анны. Сердце болезненно сжалось. Ему смертельно захотелось сесть в беспилотник и лететь в поместье Стратоса. Кровь в жилах закипела. Наконец-то весь его гнев был перенаправлен на истинного виновника происходящего. Он с наслаждением представлял, как вонзит Стратосу его же кинжал в область сердца и увезет обратно в Ливирон Анну. В голове начал созревать план, как выкрасть Шилту.

– Одрит, – позвал сороконожку мужчина.

Робот моментально среагировал и бесшумно взобрался на кровать.

– Что-то болит? – обеспокоенно поинтересовался он.

– Нет. У меня появилось еще несколько вопросов.

– Рад помочь, – приветливо сообщила умная сороконожка.

– Покажи мне схему поместья Стратоса, – попросил Ронан.

Некоторое время Одрит молчал, словно что-то решая, потом твердо заявил:

– Нет.

– Почему? – возмущенно спросил старатель.

– Анна запретила.

На секунду Ронану показалось, что в тот момент, когда Одрит молчал, он общался с Анной.

– Ты сейчас у нее спросил?

– Нет. Она дала мне это указание, когда скрывалась в горах, ожидая прихода Стратоса, – признался робот.

– Значит, она не послушала меня и не убежала?

– Это очевидно, – самодовольно заявил Одрит.

– Но почему?

– По многим причинам. Во-первых, вы и Ливирон очень важны. Во-вторых, Анна понимала, что Стратос пощадит ее, а вам надеяться не на что. В-третьих, она очень любила вас.

– Любила? – задумчиво переспросил Ронан.

– Даже слишком. Очень часто это ставило под удар всю операцию, – недовольно заявил робот.

– Какую операцию? – с жадностью спросил мужчина.

Углубившись в свои переживания, он совершенно забыл о главном. Благодаря словоохотливости Одрита, у него есть ответы на все вопросы, и они отнюдь не заканчиваются любопытными расспросами о чувствах Анны.

– По спасению Дженевры и ее жителей, – гордо проговорила сороконожка.