Шилта: Ты, я и тиран

– К счастью, Виктор унаследовал генетическую карту отца, что было редкостью, ведь редкий генетический расклад выпадал на долю внуков и правнуков. Все мои отклонения обошли мальчика стороной. Не было во вселенной матери счастливее. Исполнилась мечта всей моей жизни. Любящий муж и двое детей стали для меня всем. Но я знала, что Ричард вернется, как только меня не станет, и это омрачало все. Было очень важно скрыть от Чистых Одрита и моих детей. Получив их, Симмахия сможет размножаться, и бессмертные отпрыски заполонят всю галактику, как вирус. Единственный способ отвадить Симмахию от Дженевры, лишить ее туманного слоя. Залитые солнцем луга Дженевры остудят интерес Ричарда, и Чистые вряд ли вернутся. После первой волны эпидемий я создала тайное общество под названием Социум, главной целью которого было убрать удушающий планету слой. Я убеждала всех, что это повлияет на общество Дженевры в целом. Покончит с голодом и дискриминацией, но на самом деле думала лишь о Ричарде и своих детях. Как ни странно, у меня оказалось много единомышленников. Вместе они делали все возможное, чтобы помешать человеческой алчности расколоть общество Дженевры на высших и низших. А я занималась разработкой обесцвечивающей формулы. Несмотря на мои тайные стремления, идеалы членов Социума нравились мне. Их лозунгом было: «Каждая жизнь бесценна», это было созвучно с моими идеалами. Следующие эпидемии и происки противоборствующих сил унесли жизни моих единомышленников. Социум ослаб и стал проигрывать. К счастью, именно тогда я смогла закончить работу над формулой парентеризации и даже нашла способ синтезировать все ее составляющие. Казалось бы, Социум победил, но это не так. Один из элементов формулы, газ Крионод, синтезировать было крайне сложно. Но тут на помощь мне пришел один старый знакомый. Он был членом Социума и, случайно узнав, что мне нужен Крионод, рассказал, что этот бесценный газ выделяется при обработке Люминиция, местной руды, чьи залежи обширны. Дмитрий помог разведать месторождения Люминиция, которое соседствовало с залежами Ливития. Теперь мы планируем, под предлогом добычи Ливития, приступить к извлечению Люминиция. Однако вчера я получила сообщение, что на нас с мужем готовится покушение. Высшие, так называют себя наши противники, смогли нас рассекретить. Наша смерть вопрос времени. Я делаю эту запись, зная о том, что придется уйти, не закончив дело по спасению Дженевры от Ричарда и его Симмахии. Если Одрит транслирует это сообщение, значит, меня нет в живых, но вы заслужили доверие моего помощника. У вас осталось пять лет. Нужно синтезировать Крионод и, воспользовавшись этой формулой…

Над головой Елизаветы высветились незнакомые Ронану символы.

– Создать газ, способный пролить солнечный свет на безжизненные земли Дженевры. Поторопитесь, потому что по истечении этого срока Симмахия Чистых присвоит себе вашу планету и истребит всех коренных жителей. Если же вам не удастся успеть распылить газ, сделайте все, чтобы Ричард не узнал о моем потомстве. Если он сможет разгадать тайну их рождения, в опасности будет вся галактика…

В этот момент Анна содрогнулась и закричала сквозь сон. Ее лицо снова побледнело, а губы приобрели синеватый оттенок. Одрит, словно по команде, прервал трансляцию и побежал к подопечной.

Стратос тоже вскочил со стула и подошел к жене. Некоторое время девушка была неподвижна. Проворный робот уже впился своими шипастыми конечностями, но это не помогло.

– Анна, – испуганно позвал Стратос.

Девушка ничего не ответила. Все стихли. Ронан непроизвольно встал на ноги. Но напряжение было настолько велико, что мужчина не мог сделать и шага.

Лицо Стратоса исказилось от волнения. Он взял бледную руку Анны и прислонил к губам. Сквозь собственные переживания Ронан видел, насколько сильно его конкурент любит жену. Вся эта напускная наглость и хладнокровие были способом скрыть свои слабости. Стратос до глубины души любил Анну и боялся потерять. Ради спасения возлюбленной он готов был убить ее родителей. Это понимание обожгло Ронана.

Девушка сделала глубокий вдох и открыла глаза. Все оживились.

– Ты слишком рискуешь, – срывающимся голосом выпалил Стратос.

Все его горе мгновенно превратилось в яростный протест.

– Никакой ребенок этого не стоит, – запальчиво продолжил он.

– Мы это уже обсуждали, к тому же, процесс уже не остановить. Ты слышал Одрита, либо рожу, либо погибнем оба, – устало произнесла девушка.

– Если бы я знал! Если бы знал тогда, когда плод еще не закрепился…

Он с ненавистью посмотрел на Ронана и сквозь зубы процедил:

– Я силой привез бы тебя на Медиум и стер с лица земли это гнилое семя!

– Гнилое семя! – прорычал Ронан, – Не смей так называть моего ребенка!

– Твоего! Что ты сделал для него? Один раз был неосторожен! Это все, что ты сделал. Разве мимолетное удовольствие дает тебе право называть его своим? Она страдает, рискует, испытывает боль и, в конечном счете, может умереть. Это ее ребенок!

– Не хочу отвлекать вас от увлекательной беседы, но у нас есть проблемы важнее, – вмешался Виктор.