Шилта: Ты, я и тиран

Чистых было около сотни. Они так плотно сомкнули свои ряды, что напоминали светящуюся стену. Увидев девушку в капюшоне, один из захватчиков начал снижаться. Когда его ноги коснулись брусчатки, Ронан усмехнулся. Предводитель захватчиков был настолько мал ростом, что был ниже Шилты. А по сравнению с могучим старателем выглядел карликом. Однако, как часто бывает, маленький рост компенсировался большими амбициями и неповторимой харизмой. Убрав шлем, мужчина улыбнулся доброжелательной улыбкой и поклонился Шилте.

– Меня зовут Ричард, а вы, должно быть, Анна, – радостно произнес он.

Девушка кивнула и откинула капюшон.

– Бесконечно рад знакомству, – сказал мужчина и поклонился.

Ронан наблюдал за Ричардом и поражался, насколько искренним казалось его радушие. Он прямо таки светился от восторга, глядя на Анну.

Предводитель Чистых полными восхищения глазами разглядывал Шилту и молчал. Несколько раз у него вырвалось нечто, напоминающее вздох восхищения. Несколько раз он что-то пробормотал себе под нос. Пауза затянулась.

– Не смог удержаться. Решил лично поприветствовать нового члена Симмахии, – после продолжительной паузы заявил гость.

– Если речь обо мне, то я не состою в членстве… – начала противиться Шилта.

– Симмахия это не общество, в которое вступают. Ее членами являются все Чистые, – перебил Ричард.

– Но я не Чистая, – парировала Анна.

– Я это вижу и, признаться, потрясен. За века, прожитые на этом свете, забыл, что такое удивление, но вы… Надеюсь, Елизавета объяснила, в чем уникальность сложившейся ситуации?

– Ситуации захвата Дженевры, – язвительно уточнила Шилта.

– Нет, вашего рождения, – сделав вид, что не заметил негативного настроя собеседницы, пояснил Ричард.

Шилта кивнула.

– В таком случае, вас не удивляет мое любопытство, – сказал предводитель Чистых.

– Меня удивляет большое скопление вашей техники на Дженевре. По условиям Лизгольда, разведывательных дронов и прочих устройств, принадлежащих Симмахии, здесь быть не должно, – строго проговорила Анна.

– К сожалению, это вынужденная мера. После того, что эти люди сделали с Елизаветой Светлицкой, мы должны быть бдительны, – оправдывался Ричард.

– То, что произошло с моей матерью, несчастный случай, вы можете снять наблюдение с планеты, я в полной безопасности, – заверила Шилта.

– Неужели?

Ричард отступил от девушки на несколько шагов и начал разглядывать толпу.

– Мои разведчики собрали достаточно информации, чтобы понимать, как на самом деле обстоят дела на Дженевре. Человеческое общество все так же больно и с успехом загнивает в любом месте вселенной. На какой бы планете мы ни встречали колонизаторов с Земли, одни и те же проблемы. Одни считают себя лучше других и делают все, чтобы это доказать. В результате общество расслаивается, появляется дискриминация, геноцид, а затем массовые кровопролития. Даже если колонизаторов всего трое, один хочет подчинить второго, а третий, убедившись в силе первого, начинает ему прислуживать. Киньте в меня камень, если на Дженевре нет дискриминации. Ради любопытства я прошелся по городам, парящим над туманным слоем. Там красота, чистота и роскошь. Здесь же я вижу худых, обезображенных тяжелым трудом и болезнями людей. Они живут здесь добровольно? Не думаю.

Уверен, многие из здешних жителей исполнены зависти к верхним землям, это породило идею о равноправии. Ну что же. Мы вам немного помогли. Теперь вы все равны. Но, уверен, всех такое равноправие не устраивает. Лишенные возможности сбежать в свои шикарные поместья, привыкшие к роскоши мужчины скоро развяжут здесь конфликт, в центре которого окажетесь вы.

Я не спас вашу мать, но не собираюсь повторять прошлых ошибок, – заявил Ричард.

– Вы изгнали мою мать с Одина, – упрекнула Шилта.

– Позвольте с вами не согласиться, – лукаво парировал предводитель Симмахии, – Она ушла сама. Был ли я обижен? Признаюсь, очень. Но, поверьте, имел на это право. Потратив много труда, я нашел ее голодающей. Она работала уборщицей в ночном клубе. Будучи молодой и красивой, Елизавета была вынуждена скрывать свой цвет кожи и волос, а чтобы избежать жестоких домогательство с помощью грима рисовала на лице шрамы. Я дал ей семью и дом. Она забыла, что такое голод и тяжкий труд. Симмахия научила ее гордиться своими генами.

– Любить себя и гордиться – разные вещи. Вы критикуете людей, хотя сами ведете себя куда хуже. Решили, что вы лучше других и стали захватывать планеты. Вам ли упрекать человеческое общество в жадности, жестокости и зависти? Не вы ли апофеоз дискриминации и геноцида? – строго проговорила Анна.

– Мы лишь возвращаем то, что когда-то нам одолжило человечество.

– Моя мать прожила почти тысячу лет и с каждым годом становилась более терпимой и понимающей. Опыт показал ей, что все разные, и у всех на все свои причины. Она любила правду и учила прощать. Видимо, однажды, изгнав с Одина всех, кто не так черств душой, как вы, Чистые забыли о милосердии и опустились до такой древней глупости, как месть, – выпалила Шилта.