Шилта: Ты, я и тиран

– Это случилось после, через полсотни лет после закрытия дыры. Именно тогда у колонизаторов из-за изношенности стало отказывать прогрессивное земное оборудование. Многие полезные устройства начали барахлить. Источники питания потеряли способность долго удерживать заряд. Возникла необходимость создания собственного производства. Поскольку среди колонизаторов были нужные специалисты, оставалось только добыть сырье для строительства и производства. Так мы впервые начали разрушать грунт Дженевры. В поисках нужных минералов колонизаторы продвигались все глубже, пока, наконец, не наткнулись на скриптов пласт. Именно там мы встретились с коренными жителями Дженевры. Как я уже говорил, это были вирусы. Они породили ужаснейшую эпидемию, которая уничтожила больше половины первых колонизаторов. Вот тогда то и понадобились новые люди. С помощью инкубатора колонизаторы пополнили свои ряды и снова принялись за дело. Но вред от происшествия был куда более разрушительный, чем все думали. Во-первых, в результате инфекции умерло много ученых. Это привело к деградации науки и частичному отмиранию производственных отраслей. Во-вторых, созданные инкубатором дети были плохо обучены. Слишком много одновременно рожденных детей сложно воспитать и обучить. Из-за низкого уровня знаний их использовали на тяжелых работах. Так появились первые жители нижнего мира…

– Нижнего мира? А разве первые колонизаторы жили не внизу? – удивился Ронан.

– Нет. Первые колонизаторы жили в среднем мире. Это они создали платформу на хребте, поднявшись выше туманного слоя, – объяснил Лаврентий.

– А что было потом? – с горящими от любопытства глазами спросил Марк.

– Потом было еще хуже. Колонизаторам приходилось вгрызаться в Дженевру. Рыть шахты, добывать металл и реактивы. А планета мстила им все новыми и новыми эпидемиями. Особенно навредила гостям с Земли звериная чума. Люди, пораженные особыми бактериями, становились агрессивными и бросались друг на друга. Повышенная агрессия и невероятная раздражительность порождала желание убить всех, кто рядом. Именно тогда возникла необходимость создать комитет Контроля над рождаемостью. В его функции входило отслеживание и изоляция зараженных. У жителей нижнего мира отняли все огнестрельное оружие и пресекли попытки его изготовить.

– А почему людей не лечили от болезней, а только изолировали? – поинтересовался Ронан.

– До сих пор не лечат, хотя должны препятствовать массовым смертям, – добавил Марк.

– Для того, чтобы у людей выработалась генетическая устойчивость к бактериям этой планеты, – объяснил Лаврентий, – Если вылечить человека, он выживет и приобретет иммунитет, но его ребенок не сможет унаследовать устойчивость к болезни. Таким образом, колонизаторы, израсходовав все лекарства, вымерли бы. Однако на помощь пришла уникальная способность человека запоминать устойчивость к вирусам на клеточном уровне. Люди, выжившие во время эпидемии без вмешательства медиков, приобретали устойчивость на все последующие поколения. Таких были единицы, но эти люди бесценны. В результате этого естественного отбора на Дженевре теперь вспышки эпидемий редки, ведь мы имеем устойчивость почти ко всем вирусам.

– Вот почему Контроль не вмешался во время лихорадки Вилта, – догадался Марк.

– Удивительно, как мы все еще живы, – добавил Ронан.

– То, что мы выжили – настоящее чудо, – сказал Лаврентий, – Ведь до того, как открыли уникальные свойства Ливития, всю планету кормил только средний мир. Многие помогали делать машины, изобретенные еще на Земле. Но ничто не вечно. Ученые умирали, передавая только те знания, которые успевали. Постепенно общество начало деградировать. Именно тогда саму идею свободного равноправного общества проглотила алчность и жажда власти следующих, не таких образованных поколений. Мы были обречены дичать. И теперь имеем то, что имеем. Но надежда еще есть. Теперь у нас есть иммунитет. Мы строим, производим, изобретаем. Есть люди, чьи отцы были выдающимися учеными умами и, спустя триста лет, их дети все еще обладают большими знаниями. Если правильно распорядиться тем, что осталось, нам удастся остановить деградацию, я в этом уверен.

Лаврентий посмотрел на Шилту и добавил:

– Берегите эту девушку. Как ни прискорбно, возможно она наша последняя надежда.

Братья удивленно переглянулись, затем перевели взгляд на Шилту. Та тихо дремала в углу комнатки, облокотившись о стену.

– А откуда вы столько знаете про историю колонизации? – настороженно поинтересовался Марк.

– Мои предки с первых дней колонизации ведут дневник событий. Там записаны все ключевые моменты развития нашего общества. Из поколения в поколение мы передаем этот дневник, дополняя новыми записями. Все сведения хранятся на электронном носителе. Поскольку все в моем роду жили в верхнем мире, где, благодаря солнечным батареям, многие устройства колонизаторов еще работают, записи вести было удобно. Мне же приходится писать историю на бумаге. Я надеялся, что мой сын сможет в будущем перенести эти данные на электронный носитель, но… – Лаврентий тяжело вздохнул и замолчал.