Шёпот безумия (СИ)

     Теперь же он беспокоился о том, что тусклый человек вознамерился обойтись с ним так же, как и те ненормальные люди, о которых рассказывали в школе.

     "Пусть только дотронется до меня, и я закричу", – подумал мальчик. На всякий случай он набрал полные лёгкие воздуха, приготовившись огласить улицу призывом о помощи.

     Старик, ковылявший за Джорджем, свернул за угол, и школьник почувствовал себя одиноким и беззащитным. А что, если никто не услышит его, никто не подоспеет, чтобы отбить из рук насильника? Должно быть, теннисный мячик, бьющийся в груди, превратился в шарик для игрушечного бильярда, который когда-то подарили Джорджу. До чего же страшно идти пасмурным осенним вечером домой по пустынной улице, когда в любой момент рядом может появиться зловещий тусклый человек…

     "Святой Иисус-заступник, огради меня от зла", – на всякий случай вполголоса пробормотал мальчик.

     Он сорвался с быстрого шага на бег. Школьная сумка за плечами подпрыгивала так, словно грозила в любую секунду оторваться и упасть. В ушах свистел встречный поток воздуха, обдувая взмокшее лицо. Джордж со всех ног устремился к знакомому перекрёстку, откуда до дома бабушки оставалось совсем рукой подать.

     Тусклый человек не достанет его. По крайней мере, не сегодня.

     * * *

     Мальчик ворвался в дом и чуть не сбил бабушку с ног.

     – Что такое? Можно подумать, что за тобой гонится сам дьявол! – всплеснула руками та, едва увернувшись от бегущего внука.

     – Извини! Мне очень нужно в туалет! – соврал Джордж и подумал, что бабушка оказалась не так уж и далека от истины. Его преследовал тусклый человек, в котором действительно было что-то от дьявола. Возможно, он и был дьяволом, приняв почти человеческий облик. Почти, потому что кое-что всё-таки отличало его от остальных людей. Одна незначительная деталь, производившая странное и в то же время пугающее впечатление. У тусклого человека как будто отсутствовало собственное лицо.

     Джордж запер за собой дверь в туалете и перевёл дыхание. Неужели пронесло? Он стянул с головы шапку и вытер тыльной стороной ладони мокрый лоб. Из зеркала на него смотрел до смерти перепуганный мальчишка в очках с толстыми линзами, отчего глаза казались расширившимися до предела.

     Сбрызнув щёки тёплой водой, мальчик смыл воду в унитазе, чтобы не вызывать у бабушки ненужных подозрений, после чего вернулся в гостиную.

     – Руки помыл? – спросила бабушка.

     – Помыл, – утвердительно кивнул Джордж.

     – Тогда пойдём ужинать.

     Они ели молча. Мальчик думал о дороге из школы, задаваясь единственным вопросом: видел ли он фигуру тусклого человека на самом деле, или её нарисовали его плохое зрение и богатое воображение? Он искренне надеялся, что принял за тёмный силуэт ствол дерева или какое-нибудь отражение. Но где-то в глубине сознания на редкость упрямая его часть отказывалась в это верить и утверждала обратное: да, он и впрямь столкнулся с тусклым человеком, который следил за ним.

     – Тебе нездоровится? – посмотрела на внука бабушка.

     – Что? – вздрогнул от неожиданно нарушенной тишины мальчик.

     – Как ты себя чувствуешь?

     – Немного устал после уроков.

     – Ну-ка, подойди ко мне.

     Джордж послушно встал из-за стола и приблизился к бабушке. Она потрогала его лоб и разочарованно покачала головой:

     – Опять возился в какой-нибудь луже?

     – Вовсе нет.

     Бабушка испытующе посмотрела на внука, но он с достоинством выдержал её взгляд.

     – Ещё не хватало, чтобы ты заболел, – произнесла она, обращаясь в большей степени к себе, нежели к нему. – После ужина я измерю тебе температуру, а там будет видно.

     Частенько бабушка заканчивала свои высказывания именно так, поэтому Джордж никогда не мог предугадать, что она собирается делать в той или иной ситуации. Фраза "а там будет видно" могла обозначать что угодно, являясь синонимом полной неопределённости.

     * * *

     – Девяносто девять градусов [по Фаренгейту, что соответствует 37,2 градусов по Цельсию], – задумчиво посмотрела на градусник бабушка.

     – Это много? – спросил Джордж.

     – Ровно столько, чтобы сказать, что ты ещё не болен, но уже не здоров.

     Мальчик не очень понял, что это значит, поэтому предпочёл промолчать.

     – Через полчаса померим ещё раз, а тебе лучше пока не высовываться на улицу, – вынесла вердикт бабушка.

     Вообще-то Джордж и без её предупреждения никуда не собирался выходить. Когда она ушла в свою комнату и включила телевизор, чтобы посмотреть очередное вечернее шоу, он вытащил из школьной сумки учебники и тетради, собираясь выполнять домашнее задание. У него в памяти невольно всплыла сегодняшняя встреча с мисс Наварро, и Джордж мечтательно улыбнулся.

     Мальчик включил настольную лампу, положил перед собой школьную тетрадь и посмотрел на страницу учебника, вот только вместо условия задачи начал думать об учительнице рисования. Он вспомнил её лицо, когда она улыбалась ему, её голос, когда она говорила с ним. "Она прекрасна", – вздохнул Джордж и тут же почему-то устыдился от собственной мысли.

     Возможно, впервые он уличил себя в том, что относится к мисс Наварро не так, как надлежит относиться ученику к учительнице. Неужели на его голову свалилось то самое чувство на букву "л"?