Шёпот безумия (СИ)

     На мгновение у него даже возникла глупая, но до боли пугающая мысль, что сейчас нарисованный монстр обернётся и ответит на его вопрос. Джордж не хотел видеть его лица, потому что вместо глаз, носа и рта у чудовища будет зиять пустота.

     "Кто ты?" – тихо спросил мальчик, проведя указательным пальцем по шероховатой бумаге. Но к нарисованной фигуре тусклого человека он прикоснуться так и не решился.

     * * *

     Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Джордж закрыл альбом и убрал в нижний ящик на самое дно, где у него хранились старые выпуски комиксов и раскрасок. Он пошёл в бабушкину комнату, переключил телевизор на детский канал и наткнулся на весёлый мультсериал про койота и дорожного бегуна. Они с папой любили смотреть его по выходным.

     Мальчика охватила грусть. Он вдруг осознал, насколько ему не хватает родителей. Привычная жизнь навсегда осталась в прошлом.

     У бабушки на полке хранился семейный фотоальбом, но она почему-то не любила, когда Джордж его брал. Наверное, не хотела, чтобы внук расстраивался, глядя на улыбающиеся лица папы и мамы. Мальчик встал с дивана и дотянулся до твёрдого переплёта, под которым на картонных листах были собраны различные снимки. На первой странице Джорджу едва исполнился год. Он сидит вместе с родителями за столом и держит в руках ложку. Весь рот у него измазан детским питанием. Отец и мать счастливы.

     Следующая страница. Джордж неуклюже спешит навстречу маме, расставив руки в стороны. Она что-то говорит ему: губы неподвижно замерли в бесконечном фотографическом мгновении.

     Другие снимки представляли собой такую же хронику обычной семейной жизни с её маленькими радостями и достижениями. Одна из последних фотокарточек запечатлела папу и восьмилетнего Джорджа. Оба над чем-то смеются и даже не замечают, что кто-то щёлкает их на любительский "Кодак". Это был чудесный день, проведённый в парке аттракционов. У мальчика в ушах даже заиграла музыка, услышанная возле карусели с лошадками.

     Глаза защипало, и Джордж сделал несколько глубоких вдохов, чтобы не расплакаться. Но слёзы всё равно нашли выход наружу и двумя тонкими струйками побежали по щекам. Он шмыгнул носом, утерев их тыльной стороной ладони.

     * * *

     – Ну-ка, помоги мне! – попросила бабушка, опуская на пол в прихожей два больших бумажных пакета. Джордж тут же подхватил их и понёс на кухню. Не дожидаясь бабушки, он принялся вытаскивать покупки на стол.

     – Только не ешь натощак конфеты! – прикрикнула она ему вслед.

     – Не буду! – обещал мальчик, однако, украдкой достал из пакетика пару штучек и припрятал в карман. На всякий случай.

     – Опять включал телевизор без разрешения? – нахмурилась бабушка, остановившись в дверях.

     – Вот ещё, – неопределённо пожал плечами Джордж, желая показать, что у него и других дел хватало, кроме как включать "глупый ящик".

     Бабушкин взгляд просверлил внука буквально насквозь, отчего мальчику показалось, будто он стал прозрачным, и теперь бабушка ясно видит не только то, чем он занимался в её отсутствие, но и то, что лежит теперь у него в кармане.

     – Бабулечка, я посмотрел совсем недолго! – сознался Джордж.

     – Подойди.

     Он послушался.

     – У тебя глаза красные, – констатировала бабушка. – Я же тебе говорила, что это вредит твоему зрению.

     К счастью для Джорджа, она так и не поняла, что тот попросту плакал.

     * * *

     Потом бабушка приготовила ужин, и они сели за стол. Начинать еду полагалось с молитвы, так что мальчик, следуя примеру бабушки, сложил перед собой ладони в форме лодочки и виновато опустил глаза вниз. Он не мог этого объяснить, но данная процедура всегда вызывала у него непонятное чувство стыда. Может быть, потому что он боялся, что подавится куском пищи за свои неправедные поступки? Ведь Бог следит за ним, и в любой момент способен покарать Джорджа за какие-нибудь прегрешения. К примеру, за две взятые без спросу конфеты.

     – Приятного аппетита, – покончив с молитвой, обратилась к внуку миссис Чейз.

     – Спасибо, и тебе тоже, – пробормотал мальчик, неспешно отправляя в рот первый кусочек мяса.

     Признаться, Джордж не любил есть в присутствии бабушки, потому что она делала ему замечания всякий раз, когда он начинал жевать с приоткрытым ртом, или случайно капал соусом на скатерть, или, что ещё хуже, себе на одежду, или же управлялся со столовыми приборами не так умело, как ей бы того хотелось. Одним словом, он пребывал в напряжении, когда она находилась рядом и видела каждый его промах.

     По её мнению, баловство за столом составляло чуть ли не один из самых страшных смертных грехов, хотя у Джорджа и в мыслях не было баловаться. Он вёл себя ничуть не хуже большинства таких же девятилетних мальчишек, но, в глазах бабушки, делал это нарочно, тем самым, гневя Всевышнего. Поэтому стандартный приём пищи превращался для мальчика в целое испытание.

     – Джордж! – окликнула его бабушка.

     Он невольно вздрогнул.

     – Ты чего там возишься?

     – Я не вожусь, я тщательно пережёвываю, – нашёлся с ответом внук.