Шёпот магии

– Думаешь, я не знаю, как тяжело сводить концы с концами? – воскликнула я, и в животе у меня все свернулось от злости. – Мне приходится по три раза пересчитывать каждый цент, и тем не менее я у тебя не воровала. Никогда. У тебя был выбор, и ты принял неправильное решение. Это целиком твоя вина, поэтому не жалуйся и прекрати ныть, пока я каждый день надрываю задницу и стараюсь управиться сразу со всем.

Ладони Рида, лежащие на столе, сжались в кулаки, и даже в тусклом свете потолочных лампочек я видела ярко проступающие суставы. Его челюсть и губы тоже обретали все более жесткие черты, пока наконец лицо не превратилось сплошь в острые углы.

– Знаешь что, Фэллон, раз ты так обо мне думаешь, то я не понимаю, почему ты вообще здесь. Наверное, лучше бы ты пошла в полицию.

– Да, наверное… А это еще что? – Я вытаращилась на Рида, который встал и снял со спинки стула свою куртку. – Ты не можешь просто так уйти!

– О, еще как могу. – Он натянул куртку и, не удостоив меня больше и взглядом, быстрым шагом направился к выходу. А проходя мимо, врезался плечом в официантку, несущую в руках две тарелки. Та шарахнулась назад и чертыхнулась, но успела вовремя поймать равновесие. И лишь тогда я заметила, что все разговоры вокруг меня почти полностью стихли. Несколько взглядов с сочувствием наблюдали за мной и идущей ко мне официанткой.

– Мак-н-чиз? – чуть смущенно спросила она.

Я подняла руку, как будто не сидела за столом одна. Подвинув тарелку в мою сторону, девушка грустно улыбнулась. Сэндвич с фалафелем она поставила перед местом Рида, как будто после такой ссоры он еще вернется.

– Уже оплачено? – уточнила я у официантки.

– Твой друг расплатился у бара.

Я кивнула:

– Спасибо!

С последним, полным сожаления взглядом она отвернулась и оставила меня одну. Мгновение в зале звучали только ее шаги, музыка и звон бокалов в баре, прежде чем вокруг меня вновь раздались голоса. Впрочем, теперь мне уже не надо было их подслушивать.

Я уставилась в свою тарелку, и нос наполнил аромат расплавленного сыра. Однако в этот раз у меня не потекли слюнки, как обычно. Наоборот, я ощущала на языке лишь горечь, из-за которой кусок в горло не полезет.

Что, черт побери, сейчас произошло? Что на меня вообще нашло? В один момент мы с Ридом пытались вместе отыскать карты, а в следующий уже ругались из-за… чего, собственно? Факта, что он меня обокрал? Того, что он планомерно разрушал свою жизнь? Какое мне вообще дело? Откровенно говоря, мне должно быть все равно. Меня не должен интересовать этот парень. Но это не так. Я не знала, что испытывала к Риду, но от этого не получалось отмахнуться.

Решительно надев свой тренчкот, я завернула сэндвич с фалафелем в салфетку и запихнула в сумку. Без понятия, что мною двигало, но я не позволю, чтобы между мной и Ридом все закончилось вот так. Он совершил ошибку – много ошибок, если быть точной, да и обширный список правонарушений – это не то, чем стоило бы гордиться. Но я не имела права его судить и оскорблять. Во мне тогда говорили ярость и отчаяние.

Естественно, выбор есть всегда, однако те или иные жизненные условия постоянно подталкивают людей то в одну, то в другую сторону. Мне и самой это слишком знакомо, и все-таки я не в курсе тех обстоятельств, которые вынудили Рида избрать именно такой путь. А до тех пор, пока они мне неизвестны, у меня нет права его осуждать.

Под любопытными взглядами некоторых посетителей я вышла из «Летучей мыши». А когда оказалась на улице, огляделась. Рида нигде не обнаружила, но далеко он уйти не мог.

Выругавшись, я уже в который раз за сегодняшний день достала волшебный компас и записку Рида. Стрелка повела меня по направлению к старой части города. И пока я торопливо шагала по улице и, сопротивляясь ветру, высматривала вокруг Рида, меня охватило чувство дежавю. Этому парню реально пора перестать от меня прятаться и убегать. Однако, вероятно, это просто природный воровской инстинкт, которым не обладал ни один магический плащ.

Невзирая на холод и зловещие тучи, несущие с собой запах дождя, на улицах было полно людей, любовавшихся огнями города. Бродили многочисленные стайки туристов, большинство из которых восхищались зданиями и фотографировали Эдинбургский замок. Одну из таких групп вела женщина в костюме: одетая в простое платье, с замысловатой прической, веревкой вокруг шеи и соответствующими следами удушения на коже. Она рассказывала о разных казнях и привидениях, а свои слова подкрепляла преувеличенно долгими паузами.

Я ускорила шаг и миновала паб, перед которым стояли трое мужчин в килтах. Они играли на волынках сильную и глубокую мелодию, которая кого-то трогала до глубины души. Я же по отношению к этой музыке не чувствовала абсолютно ничего и считала ее ужасной. По всей вероятности, необходимо иметь шотландские корни, чтобы ее понимать, и, видимо, именно по этой причине Рид выбрал себе место неподалеку. Он сидел на лавочке всего в нескольких шагах от музыкантов.