Шёпот тёмного прошлого

Семейный скандал — он и в Африке семейный скандал. Особенно если причиной тому является ужасающий факт, что единственная дочь уважаемых родителей сбежала из дому вслед за мужчиной, запятнавшим себя преступлением. И что, по-вашему, могут сказать эти самые уважаемые родители, отыскав беглянку в укромном убежище ее пропащего возлюбленного? Да еще в позе, не оставляющей сомнений, что она явилась сюда не под принуждением, как они втайне надеялись, а совершенно добровольно? А если строптивая дочь к тому же не желает даже слушать того, что пытаются сказать ей родители, и заявляет, что она достаточно взрослая и самостоятельная, имеет право на собственную жизнь, что никто не смеет ей указывать и вообще учить ее жить? А родители, разумеется, имеют на этот счет совершенно противоположное мнение…

Что из всего этого получится? Правильно, скандал.

— И наплевать мне, что подумают ваши драгоценные соседи, — бушевала непокорная дочь уважаемых родителей. — И что скажет тетушка Вирру в особенности! Пусть хоть удавятся!

— Позор! — стенала матушка, закатывая глаза. — Позор и бесчестье на нашу семью!

— Бессовестная потаскуха! — рычал папа.

— И несказанно этому рада! Оставьте нас в покое! — вопила дочь.

— Немедленно домой, бесстыжая девка, пока я не потащил тебя силком!

— Только попробуй!

— И думаешь, не попробую! Для твоего же блага!

— Догони сначала!

Папа в бессильной ярости скрежетнул зубами, понимая, что времена, когда он мог гоняться за юными девицами, для него давно миновали, и теперь ему с его брюхом нечего и надеяться догнать самую быструю из невест.

— Не смей хамить отцу! — снова взвыла матушка. — Для того ли мы тебя растили, кормили, воспитывали, чтобы на старости лет дождаться вот такой благодарности! Связаться с осужденным преступником, сбежать из дому и так разговаривать с родителями!

— Дурацкие законы, — не унималась дочь, — дурацкий суд и дурацкие обычаи! Хотите считать его преступником — ваше дело. А мне наплевать на это! Он мой муж, я его люблю и жить я буду с ним, что бы вы ни делали!

— Детские бредни! — снова завелся папа. — Любовь у нее, надо же! Умопомрачение у тебя, вот что! Хорошему магу тебя надо показать! Нормальные здоровые женщины не сбегают из дому и не считают какого-то ничтожного недостойного самца дороже родителей!

— Достойный он или нет, это не вам судить! — перебила его упрямая дочь, — И нечего обращаться со мной как с маленькой, я взрослая женщина, почти мать, можно сказать, и скоро сама буду кого-то воспитывать. Вы как хотите, а я не желаю, чтобы мой ребенок вырос без отца!

Маме сделалось дурно, папа же, усилием воли справившись с неожиданной новостью, не отступил.

— Чем такой отец, лучше уж не иметь никакого! Подумай о ребенке, ты хочешь, чтобы он рос в этой дыре, в глуши, вдали от своего народа? Не считай, будто тебе придется растить его одной, через пару сезонов ты снова вылетишь, и готов спорить, что любой из молодых женихов почтет за честь догнать тебя и назвать своей женой! Только оставь свои бредовые идеи о любви и вернись домой, тебе здесь не место!

— Именно здесь мне и место! — окончательно озверела девица. — Мне, а не ему! Чтоб ты знал, я сама разодрала глотку этому ничтожеству Сварру! Я, а не Хрисс! Этот негодяй прекрасно знал, что я его не хочу, и все равно за мной погнался! Этот бесчестный ублюдок подрезал Хрисса на вираже и хвостом подбил ему крыло, чтобы он отстал! Ничтожеством он жил и умер, как ничтожество! Он думал, что если меня догнал, то сможет взять силой! Ха! У меня тоже есть зубы! От этого самодовольного хама только клочья полетели! Вот так все было на самом деле! И вы еще смеете мне говорить, что благородный воин, который взял на себя ответственность за позорную смерть этого урода, который пожертвовал собой, чтобы уберечь меня от участи изгнанницы, недостоин моей любви?

На этом этапе беседы дурно сделалось папе, и прекрасная Аррау, в последний раз победно бухнув хвостом об землю, повернулась к Хриссу, который все это время молча стоял у входа в пещеру, вжавшись в камень и низко опустив голову. И тут она обнаружила, что у безобразного скандала, оказывается, были свидетели.