Шёпот тёмного прошлого

— Денег не было, — просто объяснила она и завертела головой, ища, куда бы стряхнуть пепел. Потом принялась копать ямку в песке. Кантор с запозданием осознал глупость своего вопроса и подумал, что после этого ужина он не только разленился, но заодно и отупел. Сам не мог догадаться…

— Купаться пойдем? — спросила Ольга, стягивая штаны.

— Я не буду, — отозвался Кантор. — Я курю.

— А когда докуришь?

— Мне лень вставать. Да я и не хочу купаться…

— Напрасно. Твоей спине была бы полезна морская вода.

— И почему все полезное настолько неприятно… — проворчал Кантор, прислушиваясь к шороху в кустах. — Ведь жечь будет, как сволочь, она же соленая… Давай лучше ты мне польешь на спину этой гадской полезной воды, и на этом успокоимся. Настолько обожравшись все равно нельзя лезть в воду. Тебе я бы тоже не советовал.

— А зачем же было так налегать на всякие вкусности? — хихикнула Ольга и, поднявшись, направилась к воде.

— Ага, а сама? — не остался в долгу Кантор. — Вкусно же.

— Еще как, — согласилась девушка, набрала в сложенные ладони воды и заторопилась обратно. — Ну что, лить?

— Лей… Зараза, щиплет!

— Зато заживет быстрее.

— Сам знаю…

В кустах снова завозились, затопали так, словно там пряталось несколько всадников, затем тихо зашушукались по-эгински. И как Ольга этого не слышит? Король с королевой кровать ломают — она не слышит, кентавры над ухом копытами гремят — тоже хоть бы хны… Иногда кажется, что все окружающие страдают врожденными дефектами слуха.

— Ладно, я тоже не пойду купаться, — решила Ольга и легла рядом. — Мне одной неинтересно. Ты еще спать не хочешь? Можно вернуться в комнату, там тоже хорошо. А море видно с балкона.

— Успеем, — отмахнулся Кантор, не торопясь признаваться, почему он поспешил смыться из этой комнаты и потащил Ольгу на пляж, несмотря на то, что ему было лень куда-либо ходить. — Давай еще поваляемся. Я тоже, честно говоря, давно не был на море.

В кустах опять застучали копыта и послышался явственный шепот:

— Ну, подожди еще немного, сейчас они начнут. Неужели тебе не интересно посмотреть, как спариваются люди?

— Да ну, я боюсь, — шепотом ответил другой голос, женский. — Они нас увидят. Пойдем отсюда.

— Подожди, ну чуть-чуть, не бойся, не увидят. Когда они начнут трахаться, они вообще ничего вокруг не замечают…

Кантору это надоело, кроме того, почему-то захотелось похулиганить, и он, приподнявшись, громко крикнул в направлении кустов:

— Можете не раскатывать губу, вам тут не театр!

Женский голос испуганно взвизгнул, и кусты затрещали, словно сквозь них ломился отряд тяжелой кавалерии.

— Что это? — подскочила Ольга. — Всадники? В кустах? Что они там делают? Что ты им сказал?

— Нет, — рассмеялся Кантор, вспомнив, что Ольга по-эгински не понимает. — Это кентавры. Там копошилась парочка, хотели посмотреть, как люди трахаются, я их спугнул.

— Я сейчас тебя самого спугну, засранец! — разгневанно взревели в кустах, и обиженный кентавр вышел на открытое место. — Кто тебя просил пасть раскрывать, двуногое среднеполое убожество! Ты напугал мою даму, несчастный, я тебе за твои выходки накостыляю по холке, повыбиваю зубы, а уж чего сделаю с твоей подружкой!

Поскольку сказано было на ломаном ортанском, Ольга метнулась к своим штанам и, торопливо нашарив пистолет, навела его на взъерошенного гнедого кентавра, который приближался к ним, вздымая фонтанчики песка из-под копыт.

— А чего я сейчас с тобой сделаю!.. — угрожающе процедила она.

Кантор не двинулся с места, только расхохотался еще сильнее. Хотя разглядеть кентавра на расстоянии было сложно, этот голос и эту ругань он узнал безошибочно.

— Успокойся, — продолжая смеяться, выговорил он. — Ничего он нам не сделает. Это у него такая манера общаться.

— Ты уверен? — возмущенно проорал кентавр, останавливаясь в нескольких локтях от них. — Копыто тебе в задницу, промолчать не мог!

Кантор все же поднялся, чтобы не разговаривать лежа, и с улыбкой махнул рукой.

— Гиппократ, перестань разоряться. Присаживайся. Я не хотел обломать тебе свидание, но кто ж знал, что твоя дама такая трусиха.

— Твою мать! — уже не зло, а скорее огорченно всплеснул руками кентавр. — Куда я ни ткнусь, каждый задрипанный человек знает меня в лицо! Мы что, знакомы, бесстыжая твоя морда, или я просто единственный кентавр, о котором ты слышал?

— Нас знакомил Льямас, — напомнил Кантор и повернулся к своей спутнице. — Да убери пистолет, нам ничего не грозит. Ольга, это Гиппократ, великий герой, знаменитый не меньше, чем твой друг Элмар.

Ольга неуместно хихикнула, опустила пистолет и представилась.

— А ты кто такой? — проворчал герой, тряхнул буйной темно-рыжей гривой и перевел взгляд на Кантора. — Может, Льямас нас и знакомил, но я что-то не припоминаю твою рожу, хотя она и напоминает мне кого-то…

— Сейчас меня зовут Кантор.

— И имя знакомое… Да ладно, мало ли я людей в своей жизни перевидал, всех не упомнишь. — На этом Гиппократ успокоился и снова перевел медово-желтые глаза на Ольгу. — А твоя подружка, надо сказать, не такая трусиха, как моя. Она вправду знакома с Элмаром?