Шёпот зверя

Вэл задержала дыхание, выпрямляя спину, и медленно, боясь сделать лишнее движение, достала из-за плеча короткий охотничий лук, выполненный из цельного тиса. Этот лук она купила сама на деньги, которые, как, посмеиваясь, говорила Яниса, пришлось одолжить у некоторых особо неприятных жителей города.

Конечно, Вэл в любой момент могла бы воспользоваться теми монетами, которые оставил для нее Раза, но старалась лишний раз не притрагиваться к большому кожаному кошелю, так и брошенному со дня отъезда отряда на каминной полке в доме Зеффа.

Вэл развернулась боком к оленю, наложила вынутую из колчана стрелу с простым серым оперением и натянула тетиву. Олень передернул шкурой, повел ухом и опустил морду к земле в поисках последней неувядшей растительности.

Пальцы разжались. Стрела, колыхнув низкие ветви случайного дерева, вонзилась в шею оленя. Животное рухнуло на припорошенную белым траву, забило длинными ногами в предсмертной агонии. Горячая кровь полилась на белую землю. Вэл, опуская лук, улыбнулась, наблюдая за облачками пара, поднимающимися в воздух.

Разделка туши заняла немало времени. Вспоров кинжалом белое брюхо и вывалив внутренности, Вэл срубила небольшие окостенелые рога и связала грубой веревкой тонкие копыта, а затем присела на стылую землю, оглядывая свою добычу. Повезло, что олень был совсем некрупный, иначе пришлось бы половину оставить в лесу. Одной тащить тяжелую тушу было несподручно, но, по крайней мере, в этот раз Яниса, помогающая с продажей свежего мяса на рынке, не будет насмехаться.

Вэл улыбнулась, вспоминая, каким взглядом Яниса оглядывала ее уток и кроликов, ворохом кинутых на прилавок знакомого лавочника.

Радовало то, что за последний месяц это уже был третий олень. Хороший знак.

Вэл не хотела преувеличивать свои заслуги, но за два месяца, прошедших с отбытия отряда, ее мастерство стрельбы заметно улучшилось.

И благодарить за это стоило милую человеческую девушку, показавшую ей этот мир с иной стороны. Именно Яниса предложила Вэл улучшить навыки стрельбы и познакомила со своим другом, таким же человеком, как и они сами.

Парня звали Каин, он служил на конюшне, ухаживая за породистыми лошадьми из богатых кварталов. Именно он когда-то пустил ту самую заветную стрелу с прикрепленной к древку запиской. Вэл нравилось, что он никогда не жаловался на жизнь и принимал действительность такой, какая она есть. А еще парень отлично стрелял.

Каин остался доволен выучкой Вэл, лишь немного подправил стойку и показал, как лучше прицеливаться. А затем Вэл, у которой было полно свободного времени и, кроме уборки в начисто вылизанном доме Зеффа, никакого другого занятия, решила попрактиковаться в близлежащих к озеру лесах, благо Яниса заверила ее, что всякая нечисть, водящаяся в них, давно истреблена местным населением.

Вэл стала с улыбкой называть себя охотницей. До настоящего, матерого охотника ей было, конечно, далеко, но деньги, вырученные за кроликов и пернатых, звенели в ладонях. Держа в руках первые монеты, заработанные честным, пусть и совсем нелегким трудом, она чувствовала себя едва ли не свободной.

Без постоянного присутствия Раза Вэл, хоть она и не хотела признаваться в этом, было гораздо легче.

Их отношения за последовавшие недели после неприятного инцидента в лесу, перешедшие в состояние «все очень, очень непонятно», постоянно висели над Вэл подобно топору палача.

Раза был с ней рядом каждый день, не изменяя своей новой привычке приходить к Зеффу рано утром. И каждый же вечер уходил к себе домой.

Он был неизменно спокоен и доброжелателен по отношению к Вэл, держась от нее на незримом посторонним людям расстоянии. Вэл запоздало поняла, что причиной тому было чувство вины, то и дело мелькающее в черных глазах.

Вэл не старалась эту вину искоренить, нет – она торжествующе наслаждалась тем, как легко Раза соглашается на любые ее предложения, будь то прогулка по набережной или необходимый поход на рынок. Вэл знала, что поступает не особо хорошо, в какой-то мере используя чужую совесть себе на благо, но и отрицать то, что Раза сделал ей больно, не желала.

Она не могла выкинуть из головы произошедшее, но упрямо делала вид, что все осталось в прошлом. Раза же, в свою очередь, принял правила этой игры, но каждому из них было очевидно, что ничто не забыто.

За полдня до отбытия отряда Раза принес кошель, полный монет, и, кинув его на каминную полку, попросил Зеффа немного прогуляться. Бородач накинул свою куртку, пожаловался на похолодание и удалился, хлопнув напоследок тяжелой дверью.

Вэл всю последнюю неделю с трепетом ожидала грядущего разговора, прокручивая в голове возможные слова прощания, но теперь, похоже, растеряла весь словарный запас. Она не знала, что сказать стоявшему напротив мужчине. Ни одного слова не приходило на ум, а банальное, пустое «я буду ждать тебя» казалось неуместным и излишне напыщенным.

На самом деле Вэл не знала, будет ли она ждать Раза, и что это вообще значит применимо к их отношениям.