Шип и хаос. Факультет отверженных

Я никогда прежде не встречала эту расу и не знала, бывают ли старые фейри. Вполне могло оказаться, что Лилю не двадцать лет, а все сто. Любопытство взяло верх, и я спросила:

– Откуда знаешь про паука?

– Заклинание иллюзии «Атакующий паук» исполняют почти все новички. Господин Эссар привык и, думаю, находит это забавным. Он оценивает поступающих: по поведению, реакциям, магии.

– Так он, гад, был готов! – Я развернулась и сжала кулаки: в груди вспыхнула прежняя ярость.

– Он выполняет свои обязанности, – пожал плечами Лиль.

– И ты сплетал паука?

– Я нет. Это не имело практического смысла. Нам некуда бежать, а я сам хотел попасть в Академию.

– Сам?!

Я с недоумением уставилась на студента.

«Фейри безумен. Это всё объясняет. Повредился рассудком после ареста», – рассудила я.

– И давно ты в Академии? – вкрадчиво поинтересовалась я.

С сумасшедшими следовало вести себя осторожно.

– Два года, – всё так же спокойно ответил Лиль. – На факультете отверженных нет деления на курсы. Мы все учимся вместе, пока созревает дар, осваиваем навыки работы с Хаосом.

Распахнув глаза, я внимала словам фейри, пыталась осмыслить.

В моей голове, точно в огромном котле, варилось ядовитое зелье из мыслей и предположений: зачем в Академии обучают запретной магии, куда маги попадают после созревания дара и многие-многие другие.

Впору и самой свихнуться!

– Погоди! – Я поняла, что терзало с первой минуты знакомства с необычным студентом. – Ты фейри! Последний маг хаоса вашей расы погиб во время опустошающей битвы на северной границе.

– Я первый, кто родился с этим даром спустя столетие. Дар и проклятие, – Лиль замолчал.

По светлому лицу фейри трудно было понять отношение к судьбе отверженного. Жалел ли он, что его жизнь сложилась не так гладко, как у других благородных сородичей.

– Не считаю себя проклятой, – возразила я. – Горжусь, что родилась ведьмой, а не какой-нибудь стихийницей со слабеньким пламенем.

– Ты голодна? – неожиданно спросил Лиль. – Не ври, что нет! Все новенькие голодны после ареста и дознания. Это долго и выматывает.

Фейри метнулся к двери, словно пролетев над землёй, взял со столика у входа свёрток. Видимо, Лиль сам кинул пакет, когда заглянул в спальню девушек. Урса оставила дверь открытой.

– Ты опоздала на ужин. Держи!

Он протянул мне что-то мягкое и тёплое, завёрнутое в промасленную бумагу.

– Булочка? – В животе заурчало от сладких ароматов ванили и фруктов. – Спасибо.

– На здоровье, прекрасная Кирстен.

Лиль улыбнулся, отошёл к окну, ловко подпрыгнул и присел на широкий подоконник, болтая ногами точно озорной мальчишка. Было заметно, что ему нравится наблюдать за новенькой.

Он казался таким хрупким, лёгким, что свойственно фейри, но в юноше со странным именем чувствовалась настоящая сила. Лиль заинтересовал, как запертая шкатулка, содержимое которой было мне неизвестно, но призывно бренчало.

Я не стала воротить нос от предложенной еды и быстро вцепилась в подарок зубами. Булочка оказалась свежайшей и очень вкусной: с фруктовой начинкой и растёртым сахаром сверху. Я подумала, что давно не ела ничего вкуснее.

После смерти опекуна змеюка-экономка перестала звать к столу и прятала ключи от кладовки, всё дожидалась наследников хозяина, а потом написала донос.

Урса маленьким приведением возникла на пороге спальни. Наставница несла стопку белья и большие свёртки. Проговорила находу:

– Примерим, а там поглядим…

Она заметила гостя и вопросительно приподняла одну бровь.

– Лиль?! У вас закончились вечерние занятия?

Фейри соскользнул с подоконника и чуть поклонился.

– Господин Сван отпустил юношей для свободного отдыха.

Скинув стопку постельного белья и свёртки на кровать, Урса покосилась на бумагу в моих руках. От булочки ничего не осталось.

– Вижу, тебя уже покормили, – не то строго, не то устало сказала наставница. – Хотела предложить остатки ужина, но холодная каша после сладостей нашего заботливого фейри…

– Я сыта, – я грубовато оборвала Урсу.

Хотелось добавить:

«Оставьте себе вашу кашу! Презираю Академию, её порядки и вашу заботу! Ничего мне не нужно!»

Урса нахмурилась и обернулась к Лилю.

– Опять ходил в общую столовую? Ты же умный парень! Однажды тебя поймают, Лиль Роуз. Я вынуждена доложить Гастону… господину Эссару, о нарушении правил.

Тот безразлично пожал плечами:

– Докладывайте.

– Ничем вас не проймёшь, пока гусь за…пятую точку не ущипнёт, – Урса махнула рукой и обратилась ко мне: – Примеришь форму, если не сгодится, завтра подберём другую. Обычно я угадываю.

Она, заметно торопясь, ушла. Я сложила мятую промасленную бумагу и спросила:

– Лиль, где ты взял булочку? Кажется, декан говорил, что нельзя ходить туда, где учатся обычные студенты.

– Украл, – криво ухмыльнулся фейри.

Мне почудилось, что у Лиля покраснели кончики ушей, однако глаза задорно сияли. Он вполне был доволен собой и ничуть не стыдился. Ладно безродная девчонка, рождённая в «Весёлом кролике», стащит у торговца пару пирожков или связку колбасок. Но благородный фейри!

В красках представив похищение булочки красавцем фейри с внешностью и статью аристократа, я фыркнула:

– Вот так просто?!