Шиповник-твикс

В первый раз Дики было не по себе: как ни уверяй себя, что фамилия Кольт не совсем настоящая, да и даты на камне совсем неправильные, видеть имя брата на могильном камне… Поганое ощущение. Особенно когда понимаешь, что когда-нибудь…

В первый раз близнецов сюда привела Валери — удивилась что попросили, но отвезла. А вечером сказала, что глупо было не предложить самой. Не чужие же, действительно. Стив на кладбище, конечно, бывал, но путался в длинных рядах почти одинаковых камней. Теперь-то уже и сам найдет…

Никаких эпитафий на камне не было, да и зачем — старшего Ричарда Кольта и так помнили. Рич носил его имя, Дики, наверное, именно от него унаследовала любовь к рисованию — в сопливом детстве самым главным образцом вершин живописи был мамин портрет, нарисованный человеком, который лежал вот здесь. Ну, а для Стива — просто дедушка.

Дики достала из рюкзака прямоугольники ковриков-сиделок и бутылку с водой — солнце пригревало почти по-летнему.

Говорили о живописи. Дики считала, что батальные сцены ей совершенно не даются, братец объяснял это попыткой «впихнуть невпихиваемое» — начинающая художница действительно старалась изобразить воинов, оружие и диспозицию во всех подробностях. Стив, напротив, утверждал, что это и есть главное достоинство стиля: разглядываешь и всё понятно и интересно.

— Она идет, — сказала зоркая Дики.

Тетя Кора шла, естественно строго по дорожке, и ее размеренная походка узнавалась издалека. Рич воспитанно помахал ковриком, и дети, набираясь решительности, двинулись навстречу тете.

Тетя Кора проверила их еще издали — ощущая ее взгляд, Дики подумала про снайперов и оптические прицелы. Но короткая французская коса, приличные джинсы и все остальное, видимо, были в порядке, брат тоже нареканий не вызвал, а вот у Стива оказался испачкан нос кроссовка, о чем ему было немедленно сказано после приветствий. Малый вздрогнул, Дики выхватила пачку влажных салфеток, а тетя Кора внезапно сказала:

— Перестаньте дергаться, я не придираюсь, и не пытаюсь вас напугать. Но обувь действительно испачкалась, и об этом следует знать. В принципе, Сти может и так ходить, если ему угодно.

Стив заверил, что ему неугодно, а Дики быстренько затерла нос опозорившегося кроссовка.

— Так гораздо лучше, — одобрила тетя Кора. — Сегодня мы отправляемся — если вы, конечно, не возражаете — в место достаточно демократичное, я бы даже сказала, отчасти вульгарное. Но, возможно, вам там покажется интересно. И главное — познавательно.

* * *

Тетя была права. Это оказалось захватывающе интересным! Музей реквизита на киностудии! Собственно, даже не музей, а довольно хаотичная экспозиция в запасниках, куда тетя Кора имела тайный доступ. Никакие японские туристы здесь не бродили, здесь возились немногочисленные специалисты-реквизиторы, приводя в порядок древнеримские доспехи, смазывая колеса пушек и обрабатывая химией длинные вешалки с пышными платьями от моли — тоже очень любящей классическое кино. Антимольным духом тетя Кора дышать детям запретила, живо выведя подопечных в другой коридор, но интересного было так много, что тут хоть по три зала-коридора пропускай, останется что посмотреть.

Потом перекусили в реквизиторском кафе, тетя Кора согласилась на гамбургеры, но вместо «газированной отравы» пили приличную минеральную воду. Обсуждали увиденное: Рича восхитил практически настоящий аэроплан начала ХХ века, Стив хвалил огромную коллекцию кино-космических скафандров, Дики скромно помалкивала — на нее произвело потрясающее впечатление собрание пулеметов времен «европейской войны», но вряд ли тетя одобрила бы бурные восторги пред грубыми устройствами ускоренной стрельбы. Вот парадные латы и коронные украшения императоров и царей запомнились всем.

— Я слегка удивлена, — со сдержанным удовольствием сказала тетя Кора. — Полагала, что вас будет не оторвать от роботов, плаз-ганов и прочей фантастической мишуры. Обычно детей восхищают фильмы о ярком будущем.

— Интересно, конечно, но будущее немножко не настоящее. Не будут там именно так летать и стрелять, — пояснила Дики. — И вообще, прошлое интереснее. На нем учиться можно. Вот видели мы тогу Цезаря, сразу так и представилось: его тыкают, он отбивается, крикнул «И ты, Брут⁈», рухнул, только венок с головы и покатился.

— Да, тога весьма живописная, — признала тетя Кора. — Надеюсь, испятнана какой-то искусственной кровью, а не свиной. Исторический момент, несомненно, поучительный, хотя Стивену его осмысливать рановато.

— Осознать, что действенная система личной охраны — задача первоочередная, это никогда не рано, — вежливо возразила Дики. — Надел бы под тунику кольчугу, мог бы и еще что-то историческое крикнуть, подлинее. А то золотой венок на лысину — много ли от него толку? Торжественно, конечно, этого не отнять.