Шиповник

— Ты, наверное, очень похож на свою мать. Он бросил на нее пытливый взгляд.

— Моя мать умерла, проклиная Слейда Макалистера. Он превратил ее жизнь в ад. Я рос в доме деда и бабки, там мы с ней и жили. Старик вечно читал проповеди, вечно долдонил, что я — дитя похоти и греха. — Корд свирепо осклабился. — Перед своим отъездом я разбил ему челюсть, и в тот же день умерла моя мать.

— И ты решил отплатить Слейду, отыграться, так сказать, на его сыне?

— Именно. В прошлом году я увел у него одну малышку, а теперь уведу тебя.

— Боюсь, что хлопоты твои напрасны. Девон ко мне равнодушен. Разве ты не знаешь, что, когда ему выпала возможность поцеловать кого-нибудь, он предпочел Коринн, а не меня? А я что… я лишь учила его читать.

— Ты пытаешься заставить меня поохотиться за Коринн?

— Нет! — Она и не думала, что ее слова могут быть так поняты. — Нет, — более спокойно добавила она, — просто Девон вообще не способен никого полюбить после того, что у него произошло с Эми Трулок.

— Я смотрю, ты даже знаешь, как ее зовут. Послушай, я пока еще в полном уме и не надо со мной так разговаривать, будто я сумасшедший. Я не стал бы тебя похищать, если бы ты не выставила меня круглым дураком перед всем Шиповником.

— Ничего подобного! Да у меня и в мыслях этого не было!

— Теперь можешь говорить все, что угодно. А я тебе скажу одно: в данный момент я не прочь утолить некое желание. Иди ко мне. — Он попытался схватить ее, но Линнет резко откинулась назад, и пальцы Корда лишь порвали ей рукав. — Не советую со мной драться — пожалеешь. Почему бы тебе не успокоиться и не попытаться получить удовольствие на пару со мной?

Линнет стала отступать назад и споткнулась о ствол упавшего дерева. Больно ударившись, она опрокинулась спиной на землю, при этом ее ноги оказались на дереве.

Уперев руки в бедра. Корд встал над нею.

— Это как раз то, что мне нравится, — ногами вверх… — Встав на колени, он провел своей ручищей вдоль ее бедра. — Да ты более пухленькая, чем кажешься. Люблю красивые пухлые ножки. — Другой рукой он быстро прошелся по внутренней стороне ноги Линнет.

Она приподнялась на локтях, пытаясь отодвинуться. Ее длинные юбки сбились и запутались. Корд всей своей непомерной тяжестью придавил ей одну икру, а руки его поднимались все выше и выше. Линнет нащупала пальцами камень и потянулась, чтобы достать его. Изо всех сил она ударила Корда по голове. Кровь хлынула потоком, заливая и ее, и белую бахрому, запутавшуюся в голубых оборках.

Линнет обмерла, она не ожидала ничего подобного. Сердце ее забилось от ужаса часто-часто, и первое, что пришло ей на ум, проверить рану, но усилием воли она приказала себе: «Нет!» Бедром она чувствовала, как бьется его сердце, — он был жив. У нее совсем немного времени, чтобы убежать, он скоро очнется. Она с трудом столкнула с себя его тело, порвав о сучок одну из юбок.

Линнет поднялась на ноги, в голове мутилось. Девушка не знала, что ей делать, куда идти… «Думай, Линнет, думай, — скомандовала она себе. — Надо идти в южную сторону. Шиповник там. Действуй! И поживее! Бежать ни к чему, надо просто идти быстрым шагом». И она пошла — так быстро, насколько позволяли силы, стараясь дышать глубоко и равномерно, постоянно прислушиваясь, нет ли за ней погони, и изо всех сил пытаясь не поддаться панике.

Линнет мучила жажда, но она не решалась остановиться, чтобы сделать глоток воды. Это произошло ближе к вечеру — Линнет судила по солнцу, — она упала навзничь и, падая, задела гнилое дерево. Оно рухнуло ей на ногу. Линнет закусила губу, чтобы не закричать, увидев, что ей на ногу валится огромный ствол, и с изумлением обнаружила, что не чувствует боли. Не в силах пошевелить ногой, она села и стала смотреть, что же такое произошло. Оказывается, ее нога провалилась в ямку, поэтому Линнет и упала, и теперь проклятое дерево не давало ей выбраться. Линнет попыталась оттолкнуть ствол, но напрасно. Она даже не смогла сдвинуть его с места.

Линнет так устала, что у нее больше не было сил ни волноваться, ни воевать с деревом. Она легла на спину и стала смотреть на солнечные блики, играющие на листьях вяза, и в конце концов заснула.

— Где она?

Держа на кровоточащей ране влажную тряпку, Корд поднял голову от ручья и увидел возвышающегося над ним Девона. Потом снова наклонился к воде.

— Не понимаю, о чем ты.

— Корд, я хочу знать, и немедленно! — угрожающе крикнул Девон.

Когда Корд вновь обернулся, в его руке был нож с рукояткой жемчужного цвета — острый охотничий нож.

— Ты давно уже напрашивался на это, что ж, получай!

Девон тоже выхватил из-за пояса нож, и они, пригнувшись, не спуская друг с друга глаз, стали ходить до кругу. Корд всегда скептически относился к Маку, полагая, что в столь тощем теле особой силы быть не может, однако Мак был в прекрасной форме, мускулы его были тверды, как сталь. Он весь подобрался и был готов отразить любой удар. Каждое движение Мака выдавало ловкость, приобретенную многолетним общением с родственниками-индейцами.