Шипучка для Сухого

Ей херово. Она — болеет. Первые три дня еще и кровила, я чуть на стену не лез, хотел опять врачей ей вызвать! Потом специально заставил Васю проконсультироваться со сторонним гинекологом, может ли такое быть. Безотказный Вася только сморгнул испуганно, но приказание выполнил. Не знаю, как он это все дело уточнял, но уточнил.

Оказалось, что может. Нормально это даже.

Тогда я немного успокоился.

И почувствовал, как злость копится, собирается, густеет.

Она же ни слова в простоте, бл***!!! Гордая!

И я не могу сказать, что историю ее болезни достал и уже изучил вдоль и поперек!

Тогда точно кошкой зашипит и свалит.

Как тогда, среди ночи, дуреха.

А я так ценю то, что она уже неделю рядом, что даже шелохнуться лишний раз боюсь.

Очень боюсь.

И очень надеюсь, что она привыкнет.

Как кошка, к новому месту.

Всю эту неделю я пробыл рядом, перенеся всю работу на дом. Положил на все встречи, на не особо хорошую тенденцию с «Глобалом», хозяин которой, ушлый черт из одного спортклуба с нашим всем, и по этому поводу борзой и наглый, решил, что ему тесно в рамках его профиля. И надо бы еще территории подхапнуть. А как это проще всего сделать? Правильно, вытеснив главного конкурента. На кой хер ему топтать неизвестную поляну, возиться с мелкими местечковыми хищниками, короче говоря, делать всю ту титаническую работу, которую проделал я за эти годы?

Нет, не надо этого! Проще готовый бизнес забрать.

Сука!

Даже я так топорно не работал в двухтысячные! В девяностые — да, было дело. Но потом… Вроде как, эта вся херня уже прошла, все в нормальное русло вошло. Типа, цивилизованное. А вот нихера подобного!

И я понимаю, что, если не буду шустрить сейчас, то поимею проблемы.

Значит, мне надо срочно быть в Москве. Срочно решать вопрос с цирковыми уродами из «Глобала». Они же думают, что я, сука, правильный немецкий хер. И по закону буду действовать. И нет за мной никого. Типа, старые деньги. Наследство там. Аристократическая кость и все дела.

Они же не в курсе, что я могу глотки запросто перервать. И совсем не по закону. Вернее, не по тому закону, про который они думают. И не в курсе, кто за мной стоит. И кто мои партнеры.

Но в Китай я пока не собираюсь звонить. Восток — сука, такое дело…

Вроде как и чуть ли не братья там у меня, столько раз жизни друг другу спасали, еще во времена моего лесного бизнеса, но это не помешает стребовать с меня нехилый процент за помощь своевременную.

Нет. Пока что погодим.

Я работаю с утра до вечера, периодически отдыхая и выводя на экраны видео в онлайн-режиме моей Шипучки. Смотрю, как она спит, ест, валяется с книгой, смотрит кино. И лицо ее, спокойное, умиротворенное, нежное. И все хорошо в этот момент у меня. Все так, как надо идет.

И только я, сука, начал вопрос разруливать, Ремнев уже прямые указания получил по стратегии взаимодействия…

Как на тебе!

Мы, оказывается, хотим опять в ту клоаку, из которой еле выползли.

А еще мы, оказывается, свободолюбивые.

А еще…

Это как это, не моя женщина?

Хочется прямо сейчас встать и спросить, по-старому, по-простому, с блатным прицыкиванием:

— А ты не попутала, случаем?

Но вместо этого я встаю и иду к ней.

И с удовольствием вижу в ее глазах сожаление от сказанных слов, перемешанное со страхом и… И возбуждением!

Ах ты, Шипучка ты, говорливая!

Я, пожалуй, впервые за неделю оказываюсь так близко от нее и с таким очевидным намерением.

И вижу ее напряжение.

Оно вкусное.

Хочется облизнуть. Смаковать.

Мы словно чужие, мало знающие друг друга люди.

И сейчас будет первый секс.

И, с трудом утихомиривая в себе зверя, я понимаю, что он не будет нежным.

А по неожиданно прищуренным глазам Шипучки и вздернутому надменно подбородку, становится ясно, что ей тоже нежность нахер не нужна.

Да, Шипучка?

Ну хорошо. Хорошо.

Не моя женщина, значит…

Посмотрим.

Она все понимает, сильнее обхватывает себя, словно отгораживаясь от меня. Глаза блестят дико. Тебе ведь уже можно, Шипучка?

Я только об этом и думаю последнюю неделю. Ты болеешь. Ходишь бледная, у тебя кровь после этого, мать его, мелкого хирургического вмешательства… А я все равно тебя хочу.

Какой я извращенец, да? Зацени.

Мне надо думать про то, как не проебать свой бизнес.

А я думаю о том, как задрать на тебе юбку.

И всегда так. Всегда.

И хватит уже, Шипучка. Хватит.

На ней тонкий халатик, шелковый и скользкий.

Его полы с треском расходятся в стороны, открывая маечку на лямках. Шелк рвется плохо, но я умею быстро распаковывать подарки. Не так уж много их было в моей жизни.

Вернее, один. Одна.

— Нет!

Нет?

Шипучка, реально нет?

Да ты на свое лицо посмотри, на свои губы трясущиеся, на щеки красные.

Нет… А если так?

Я дергаю ее на себя и жадно целую в шею. В то самое местечко, от прикосновения к которому она так потрясающе дрожит. И запрокидывает голову. И непроизвольно прижимается…

Шипучка, ты не можешь говорить мне «нет».

Так же, как и я.

Руки скользят по телу, подхватывают под попу. Олька обнимает меня ногами. С такой готовностью, что хочется поддеть ее за это ее «нет». Но я этого никогда не сделаю.

Каменная столешница, как раз на уровне моих бедер.