Шипучка. Ты уже часть меня

Ветерок: «У меня на уме много вещей, который я хотел бы сделать с твоим телом.»

Ника: «Снова пошлишь?»

Ветерок: «И в мыслях не было.»

Ника: «Знаю я, что у тебя в мыслях…»

Ветерок: «Если бы ты знала, то ходила бы все время красная, как помидорка. Милая маленькая Черри, которую хочется съесть в один укус.»

Он невыносим. Вот и что мне с ним делать? Как научиться контролировать это между нами? Легкий флирт по смс, а я действительно ощущаю, как горят щеки.

Ветерок: «Уверен, ты сейчас прижимаешь ладонь к щеке, чтобы скрыть смущение.»

Отнимаю руку от лица, тихо ругаясь. Как он это делает?

Ветерок: «Напиши мне, как расправишься с задницей Марка.»

Ветерок: «Не в буквальном смысле. Не вздумай трогать его задницу!»

Ника: «Не то что бы я собиралась, но ты не можешь запрещать мне. Точнее, я не обязана тебя слушать :Р»

Ветерок: «Если тебе дорога собственная задница, ты будешь слушать меня, как миленькая :D»

Входящий вызов от Марка прерывает нашу с Сеней беседу, и вся невероятная легкость сдувается во мне, как старый воздушный шарик. Теперь мне предстоит менее веселая беседа с менее приятным человеком.

Следующие несколько минут или часов, смотря на сколько затянется наш с Марком разговор и сколько обвинений и оскорблений он приготовил, будут очень трудными для меня. Я в принципе не люблю ссориться, ругаться и выяснять отношения, потому что, наверное, просто не умею это делать. Не могу виртуозно придумывать упреки и обвинения, защищаться тоже выходит плохо. Во всех наших ссорах с Марком я просто плакала, а в конце извинялась. Даже если вина была очевидно не моей. Но сейчас я представляю, как профессионально он будет поливать меня помоями, потому что большая часть вины за все, что произошло, лежит именно на мне, но нужно быть сильной. Хотя бы попытаться. Ради малыша.

Объяснив Марку, где именно нахожусь, отправляю Сене сообщение, что буду занята, на которое в ответ получаю кучу угроз всем моим частям тела, если не напишу ему, как освобожусь. Причем некоторые угрозы звучат так заманчиво, что специально хочется нарушить обещание.

– С милым переписываешься? – слышу голос Марка над головой.

Торопливо убираю телефон в сумку и кладу ее себе на колени, освобождая место на скамье.

– Привет, – произношу я, все еще не решаясь посмотреть на него. Стыд сковывает каждое движение, окутывает цепями все тело и беспощадно врезается грубыми звеньями в кожу.

– Здоровались уже, – холодно бросает Марк и садится рядом со мной.

Легкое чувство грусти и сожаления оказывается рядом с нами. Самое неприятное во всем этом, что приходится вечно объясняться перед кем-то. Что-то рассказывать и доказывать. Может, было бы лучше вообще сохранить все в тайне. Был бы мой секрет и… Нет. Глупости. Так могло бы стать все еще хуже. Лучше с чистой совестью и свободными от тревог мыслями.

– Марк, я хотела рассказать, просто не знала, как, – начинаю с оправданий, потому что понимаю его злость.

– Твоя мать справилась на отлично, – ворчит он.

– Прости за это, – чувство вины, как мешок на голову. Не думала, что могу чувствовать себя еще хуже.

– Ну и что ты собираешься делать с этим?

– С чем? – переспрашиваю, не понимая, что он имеет в виду.

– С ребенком, идиотка! Я еще не готов становиться…

Ярость накрывает десятиметровой волной, смывая все остальные чувства. С «этим»?! Он сказал на малыша «это»?! Да еще и идиоткой меня назвал. Ну, тут он любитель, конечно. Кем я только не была за четыре года отношений, но сейчас… Фиг ему в нос!

Я не намерена слушать его нытье. Мы ведь не встречаемся больше. Так какого черта я трясусь перед ним, словно что-то должна? Этот человек сам меня бросил, вытер ноги, а сейчас я здесь не для того, чтобы попытаться вернуть его или просить помощи, а для того, чтобы просто поставить в известность и жить дальше более-менее спокойно.

– А теперь послушай меня, – поднимаюсь со скамейки и без капли страха смотрю Марку в глаза. Такой он меня еще точно не видел.

Лицо Марка удивленно вытягивается, и он с отсутствием понимания смотрит на меня снизу вверх. Наконец-то мы поменялись местами. Да, милый, сейчас ты увидишь, какой может быть женщина, которой есть, что защищать, и для которой ты больше не центр вселенной.

И я высказываю ему все. Абсолютно. Во всех физиологических и медицинских подробностях. Что, как и почему произошло. И главное, что отцом он может и не быть вовсе.