Шипучка. Ты уже часть меня

Ладони пылают, а ведь в начале разговора я их почти не чувствовала от холода.

– Но… – Арсений пытается возразить, сверкая своей козырной решительностью в глазах.

– Стоп! Подожди. Сеня, ты… Господи, – собираюсь с силами. Нужно просто быстро озвучить это, пока не поздно. – Ты вообще понимаешь, в какой я ситуации? В какой мы ситуации? Мы не можем встречаться. Это все испортит. Точнее… Я беременна. Ребенок, представляешь? Живой человечек, ответственность за которого должны нести родители. И он может быть не твой. Чужой. Ты не сможешь… Начнешь винить меня, себя, его! Ничего не выйдет. Нам нужно обезопасить его, да и себя тоже.

– Но он может быть… – начинает Сеня, но я спешу пресечь его контраргументы.

– Да! Он может быть твой, и если мы попробуем быть вместе, а потом разойдемся без возможности поддерживать теплые отношения еще до его рождения, как ты себе представляешь дальнейшую его жизнь? Мы не можем, понимаешь? Нам нужно… Нужно попытаться быть… Не знаю… Друзьями. На крайняк просто хорошими знакомыми, чтобы пережить все это, потому что сделать тест на отцовство я смогу только после родов. Мы толком не знаем друг друга и совсем не в том положении, чтобы рисковать.

– Ника, – снова пытается начать Сеня тоном, не терпящим возражений, но меня уже не остановить.

Я все решила. Это единственный правильный выход.

– Хватит! Перестань! – внутри снова все клокочет, потому что сейчас я поступаю так, как правильно, а не так, как хочу. – Пожалуйста, – произношу чуть дрогнувшим голосом, предвещая новую волну слез.

– Наумова! – из коридора доносится голос Милы, а через секунду она появляется перед нами. – Что тут у тебя происходит?

Щелкает выключатель, и зажигается свет.

– Люда? – удивленно произносит Сеня.

– Титов? – подруга застывает на месте белая, как мел, потом переводит взгляд на меня. – Ника?! Что он тебе сделал? – спрашивает озлобленно, бросаясь ко мне.

Сеня, наоборот, поднимается и шагает к выходу. Они почти мгновенно меняются местами.

– Ничего. Это… Все нормально, – отвечаю я, а Мила обнимает меня, прижимая мою голову к груди.

Гляжу на Сеню, и он выглядит совсем не так, как я привыкла. Не улыбается, не светится. Угрюмый и серый. Словно другой человек.

– Ника, ты меня проведешь? – спрашивает он без эмоций в голосе.

– Выход по прямой, – бросает Мила совсем не дружелюбно.

Никогда не видела подругу такой. Она не меня защищает. Она сама боится. Но в чем дело? Осторожно выбираюсь из цепких тонких ручек, успокаивающе погладив подругу по плечу, и шагаю в коридор следом за Арсением, показывая Миле взглядом и коротким кивком головы, чтобы она осталась на месте. Сейчас провожу Сеню, а потом узнаю, почему Мила так себя ведет. Они ведь знакомы. Мне это не показалось.

Арсений обувается, но не спешит уходить. Поворачивается ко мне и достает что-то из кармана. Цветной маленький пакетик. Надпись «Хлопуша» и веселая клубничка снизу.

– Последний был, иначе я бы купил больше, – говорит таким тоном, что хочется упасть на пол и разреветься, как маленькая.

Он протягивает мне взрывную карамель, но я не решаюсь ее принять. В глазах снова слезы, и я изо всех сил пытаюсь сдержать их. Вот и все. Прощальный подарок. Учитывая то, как он любит меня называть, очень даже символично.

Решаю все-таки открыть Арсению свою тайну напоследок, потому что у меня для него больше ничего нет, а хочется как-то сгладить это момент. Или просто не хочется его отпускать…

– Я их не ем, – признаюсь, и взгляд Арсения становится удивленным, а темные брови ползут вверх.

Улыбка трогает мои губы. Наконец-то снова удалось застать его врасплох. Хотя я сегодня вообще в этом преуспела.

– Мне нравится, как они хлопают. Обычно я прошу кого-нибудь их есть, а сама просто слушаю. Это успокаивает, – сознаюсь в еще одной своей странности-глупости. Теперь он точно будет считать меня ненормальной.

Арс в секунду вскрывает упаковку, высыпает карамель себе в рот и вытягивает меня на лестничную клетку. Дверь закрывается за нами, и я оказываюсь прижата к прохладной стене.

Сеня наклоняет голову, касаясь губами краешка моего уха. Любимый звук заставляет расслабленно выдохнуть и по-настоящему улыбнуться, но после обманчивого чувства безопасности приходит волнение. Мы снова слишком близко.

Его тело слишком горячее, а мое слишком безвольное, потому что я стою, не двигаясь, и слушаю, как взрываются кристаллики конфеты, наслаждаясь вдобавок ощущением этого парня рядом. Между нами определенно нечто большее, чем интерес. Это нельзя скрыть. Нельзя игнорировать и тем более контролировать.

Теряюсь во времени, но вскоре становится достаточно тихо, чтобы я могла различить стук наших сердец. Одинаково. В унисон. Это просто невыносимо. Сеня отпускает меня, оставляя короткий поцелуй на щеке.

– Я не сдаюсь, Шипучка. Даже не подумаю. Друзьями? Будет тебе друзьями для начала. Но не рассчитывай, что я скроюсь с горизонта, – вновь сверкает уверенностью в глазах, подмигивает, а затем уходит, легонько махнув рукой.