Шипучка. Ты уже часть меня

Взрослый мужик, а каждый год одно и тоже. Обижается, как маленький, если забываешь о его дне рождения. С Максом он до сих пор не разговаривает. А так-то три года прошло.

– Да все я помню. И место, и время. Даже подарок тебе купил, – произношу, растягивая губы в улыбке.

– Все что нужно на днюху… – напевает Слава строчку из песни, которую мы любили в молодости, и ждет пока я закончу предложение.

И когда это человек повзрослеет?

– Это жопастую… Слушай, когда ты повзрослеешь? – невесело спрашиваю я, а Слава ржет. – Вообще-то у меня другой подарок.

– Ладно. Мне пофиг. Главное, приходи, – Жуков встает. – Кстати, передай своей малышке, что она может взять Кудряшку. Ее я тоже приглашаю. Думаю, это будет весело.

Все, что весело для Славы, может быть катастрофой для остальных.

– Вряд ли Люда пойдет, – качаю головой.

– Достань мне ее номер, я позвоню сам.

– Фиг! Ника мне этого не простит.

– Мы ей не скажем, – хитрая улыбка появляется на лице Славы. Вот жук.

– Она у меня догадливая. Приглашение я передам, но на этом все.

– Каблу-у-ук, – пропевает друг, направляясь к выходу.

– Иди в зад! – усмехаюсь.

– С радостью. У нас новый маркетолог, – Слава поворачивается ко мне лицом, показывая свою сальную улыбочку, а руками словно мнет что-то. – У нее такой орех. Не засадить ей – просто преступление.

– Смотри, чтобы тебе за это не засадили. Домогательство и все такое.

– В моем случае, скорее, я могу заявить на нее, – хмыкает.

– Вали уже, Казанова.

– Пока, Святой Арсений.

Ника

– Черт, Картофелина! Кажется, я оставила очки в аудитории, – ругается Мила.

Расстроенно гляжу на лестницу. Четвертый этаж. Мы ведь собирались позаниматься спортом на стадионе, но если я еще раз совершу забег наверх, то точно уже никуда не пойду.

– Подожди меня здесь, – усмехается Мила. – Спортсменка, блин.

– Я тебя на лавочке в сквере подожду, а то голова что-то кружится.

– Может тогда ну его, этот стадион, – обеспокоенно говорит подруга, вглядываясь в мое лицо. – Ты бледная.

– Это мое нормальное состояние. Не горошек «Бондюэль» и ладно. Плюс недостаток свежего воздуха, – отмахиваюсь, закатывая глаза. – И я же не собираюсь на скорость бегать, немного спортивной ходьбы и… растяжка, – щеки вспыхивают на последнем слове.

Чертов Арсений со своими шуточками.

– Ладно. Я быстренько.

Мила резво прыгает по ступенькам, чуть не сбивая группку первокурсников, жмущихся к высокой девушке со строгим выражением лица. Курица и цыплята. Староста и нерадивые студенты. Из года в год одно и тоже.

Выхожу на улицу, глубоко вдыхая тот самый недостающий моему организму свежий воздух. Становится все жарче и жарче с каждым днем, поэтому сразу сворачиваю к скамейкам в тени высоких лип и пытаюсь вспомнить, есть ли такой спасительный прохладный уголок на стадионе. Потому что если нет, то стоит тогда отправиться в парк и побегать среди могучих дубов и кленов…

Боль пронзает руку чуть выше локтя, а пространство качается. Не успеваю сориентироваться и поддаюсь рывку, который утягивает меня с дорожки. Тошнота подкатывает к горлу, но я ее усмиряю медленным дыханием через нос. Поднимаю голову, чтобы наконец увидеть, что за дебил решил таким образом меня позвать на разговор и вижу…

– Ну привет, – выплевывает Марк, все еще сжимая до боли мою руку.

– Отпусти, – дергаюсь, но хватка становится только крепче. – Мне больно, Марк.

В глазах Комарова все еще танцуют язычки злостного пламени, но руку он убирает, зато сам становится ближе. Напирает и оттесняет к дереву. Его любимый прием, чтобы показать, кто здесь главный. Он загоняет меня в угол и ждет извинений. Только сейчас все по-другому. Мне не за что извиняться. Да и пофиг мне на все его обидки и уязвленное самолюбие.

– Ну и где твой идеальный? Уже послал тебя куда подальше?

– Какое тебе дело до этого? Ты вчера все сказал мне. Разве нет? – вскидываю подбородок, смело глядя ему в глаза.

Не собираюсь отводить взгляд. Не покажу, что боюсь. Он больше от меня этого не дождется.

– Какая же ты дура… – устало произносит Марк, потирая ладонью лицо.

– Чего ты хочешь? Ты же сам меня бросил, – растерянно произношу я, потому что совершенно не понимаю этого человека.

Что ему от меня нужно? Теперь-то что?!

– Вернись ко мне, – снова приказной тон.

Этот идиот совершенно не знает, как по-настоящему возвращать девушку.

– Нет, – отвечаю решительно.

– Ты беременна.

– Спасибо, что напомнил. Я в курсе. И что дальше?

– Это мой ребенок, – сквозь зубы цедит Марк.

– Помнится, не так давно он не был тебе нужен.

– И все-таки… Что скажут люди?

Так и знала! Вот прям чувствовала, что все дело в этом.

– Не факт, что он твой, – повышаю голос, добавляя нотки решимости. – Послушай Комаров, я не вернусь к тебе. Забудь об этом. Тест на отцовство сделаю, и если ребенок твой, то, ради Бога, сможешь видеться с ним и участвовать в его жизни как отец. Ну а если не хочешь, то… Пожалуйста. Гуляй дальше. Никаких претензий у меня нет. На алименты подавать не буду. Обещаю. Что тебя не устраивает?