Шипучка. Ты уже часть меня

– То что? Что?! – вскипает Мила. – Скажешь мне забыть прошлое и жить дальше? Я так и делала, пока вы с Титовым снова не нарисовались на горизонте.

– Кудряшка, я…

– Хочешь знать, что ты мне сделал? Я думала, что это ты, ясно? В тот вечер, когда шла с каким-то типом за руку в туалет. Думала, что ты наконец заметил меня, ведь тебе нравились именно такого типа девочки, и я чуть не… – голос вздрагивает вместе с плечами девушки. Правда дается с трудом, но Мила собирается послушать подругу и высказать все, что у нее накопилось. – Я ненавижу тебя, твой образ жизни и все, что вы творили и творите до сих пор. Ненавижу то, что такие идиотки, как я, ведутся на таких придурков, как ты, а потом собирают себя по кусочкам. Ты ничего мне не сделал, во всем я сама виновата, но… Я все равно тебя ненавижу за то, что влюбилась, и жалею, что вообще встретила когда-то, – заканчивает Мила свою браваду и дергается назад, чтобы уйти, но у нее нет такой возможности.

Слава притягивает ее к себе, через сопротивление, словно дикого котенка, и на удивление самому себе, крепко обнимает. Замирают оба, пытаясь привыкнуть к этим ощущениям. Они новые и такие приятные. До странных мыслей, до дрожи где-то в районе груди.

Жуков помнит смутно тот вечер. Сам был нетрезв. Но то, что он должен присматривать за маленькой кудрявой девчонкой, знал очень четко и ясно. Она была слишком хороша для всяких пьяных козлов и попросту мала, чтобы тусить так, как привыкли Жуков и его компания. Но Люда уже была с ними. Была «своей», что ли? И, как говорится, мы в ответе за тех, кого приручили.

Правда, малышка почему-то решила изменить своему скромному образу и закосить под взрослую. Не очень у нее это получилось, но Слава решил не ломать кайф. Он просто следил, чтобы все было более-менее прилично, и не лез. Жукова отвлек телефонный звонок, и пришлось покинуть шумное помещение ненадолго, а когда он вернулся, Милы уже не было в основном зале…

– Тот урод получил свое. На нем живого места не осталось. Мне жаль, что это случилось с тобой, малыш, – Слава гладит нежные спину и плечи впервые за долгое время не для того, чтобы завести девушку, а просто потому, что хочет ее успокоить.

– Ты его побил?

– Конечно. Пока Арс провожал тебя, я…

– Зачем?

– Потому что он заслужил.

– Ты сам не лучше его. Такой же урод, – тихо говорит Мила, находясь в легком недоумении от того, что узнала.

В холл долетают звуки музыки и приглушенный голос Арсения. Жуков берет на себя смелость все-таки начать танец. Он опускает одну руку на талию Милы, а во вторую берет ее ладонь, крепко фиксируя на месте, чтобы не дать девушке сбежать. Вот так. Вдали от лишних глаз и в плену у тихой мелодии и чересчур эмоционального разговора.

– Да. Я урод. Знаю и сам. И поверь, получал за это. Не раз и даже не десять.

– Мало получал, – бурчит Мила.

– Интересно, как же ты тогда влюбилась в такого?

– Дурой была. Сейчас это уже в прошлом.

Слава хорошо помнит, что Люда больше не появлялась в их компании после той ночи. Он тогда подумал, что это даже к лучшему. От этой малявки одни проблемы.

А потом случилась жизнь, которая вносит свои коррективы и вычеркивает людей из памяти. Правда, судьба решила свести этих двоих еще раз и неизвестно, что из этого получится теперь, когда разница в возрасте осталась только в цифрах. Ментально они друг друга как раз догнали.

Слава тихонько ликует в душе, потому что Мила все-таки поддается и позволяет ему вести в танце, расслабившись в его руках. Легкие движения, ее щека прижимается к его плечу. Сладкий аромат духов летает в воздухе и смешивается со старой горьковатой обидой.

– Люди меняются. Может, я тоже стал другим.

– Ты совсем не изменился.

– Но мог бы, – предполагает Слава, особо не задумываясь о своих словах. Он вообще предпочитает не думать. Так жить куда проще.

– Я не стану это проверять, – отвечает Мила, усмехаясь.

В глубине ее души все еще теплится этот маленький огонек первой влюбленности, но ему не место здесь. В реальной жизни. Сердце дороже, чем удовлетворенное любопытство.

– Ты так выросла, – шепчет Слава, прижимаясь щекой к девичьему виску, и Мила прикрывает глаза. – Стала еще большей красавицей.

Слишком нежный жест для двух людей, которые совсем недавно говорили что-то о ненависти.

– Ты никогда не считал меня красавицей.

– Ложь. Я всегда так считал.

– И спал с другими…

– Ты не из тех, с кем хочется просто спать, малыш. Я не лучшая пара для милых девственниц. Но сейчас ведь все изменилось. Ты уже взрослая. Мы можем начать сначала и…

Мила отстраняется, и песня как раз подходит к концу. Слава нехотя ее отпускает. Долгий взгляд глаза в глаза. Карие против голубых.