Шипы Черного Ириса

После полудня я сложила все свои немногие оставшиеся вещи в отдельную спортивную сумку и поставила ее около двери, чтобы ее просто забрала хозяйка, когда придет в квартиру. Ее должны будут оповестить, что я принимала участие в программе. Выбросила мусор, хотя его было немного. Сложила на столе все свои документы, кроме паспорта, потому что он требовался по договору. И отправилась в ванную. Ванна вызывала у меня непрошенные слезы, поэтому, утирая сопливый нос и красные глаза, я постаралась привести себя в полный порядок. Света в свое время поделилась, что нет ничего хуже для вампира, чем кусать своего донора, чувствуя запах пота от тела. Где-то глубоко внутри я уже поверила в то, что мой носитель именно Света, я старалась себя в этом убедить, поэтому попыталась сделать все правильно. Насколько это вообще возможно. А еще, пусть я и относилась к вампирам без страха, но никто не отменял простого понимания — я заключила договор на собственную смерть, а значит, со мной могут сделать все что угодно. Примерно через час я вышла из ванной и еще десять минут пыталась унять рыдания. Это удалось.

Оделась во все новое, включая нижнее белье. Я купила джинсы и футболку в темных тонах. Мне подумалось, что кровь будет лучше смотреться на черном, чем на светлом. После принялась ждать звонка на телефон. Я сидела в кресле и смотрела на часы. Внутри у меня клокотало нетерпение. На коленях лежала красная папка с договором и паспорт. Звонок поступил примерно за час до заката.

Машина оказалась представительского класса, что меня сильно удивило. Я не хотела ехать на заднем сиденье, поэтому прошла вперед. Водитель оказался молодым, лет двадцати пяти. Светловолосый, с серыми глазами. Когда я подошла, он открыл дверцу и вышел мне навстречу. Я с трудом подавила желание отойти на шаг.

— Ильина Аврора Евгеньевна? — спросил он.

Я молча кивнула. Он мне не улыбнулся.

— Меня зовут Артем, — сказал он. — Я должен еще раз убедить вас передумать.

— Кому должны? — невольно спросила я.

— Что? — не понял он.

— Кому вы должны меня переубедить? — уточнила я. — Я вам никто, так зачем напрягаться?

— Послушайте, вы молодая, милая девушка, зачем вам это? Несчастная любовь? Мужик — козел? Что могло такого случиться, что вы решились на подобное? Вампиры это вам не шутки! Отмотать назад не получиться! Вас никто не откачает и не даст возможности выйти оттуда!

Я слушала его молча и, наверное, с каменным лицом. Мне хотелось сказать ему, что никогда нельзя называть девушку 'милой'. Никогда! Особенно если пытаешься ей помочь. Мне хотелось сказать, что даже если я и молода, то это не значит, что единственная причина для подобного решения — это мужик! Мне много чего хотелось ему сказать и при этом не хотелось. Я знала, что за подобный разговор ему платят, знала и то, что за доставку меня в анклав ему заплатят столько, сколько обычный таксист получает за неделю. Я все знала, поэтому просто слушала. Вещал он достаточно долго, а когда наконец выдохся, я сказала:

— Во-первых, не вампиры, а носители. Вы должны это знать, раз уж работаете на государство. Во-вторых, а вам, собственно, не все ли равно? Я для вас работа, ну так и делайте свою работу.

Я протянула ему договор и паспорт. Он сверился со своим бланком, сравнил все, что только мог сравнить, и мы сели в машину. Мужчина все время на меня косился, то и дело открывал рот, чтобы что-то сказать, но каждый раз передумывал и снова поворачивался к дороге. Захотелось ему помочь выговориться:

— Как давно вы на этой работе?

— Примерно год, и уже такого насмотрелся, что волосы на затылке дыбом стоят.

Меня осенила догадка:

— А по программе полного и единовременного донорства я у вас какая?

— Первая, — шепотом выдохнул он и посмотрел на меня. — Первый раз везу человека на смерть и не могу понять, почему все вокруг считают это нормальным?! Это же убийство! И это законно!

Я невольно рассмеялась.

— А сколько убийств считается совершенно законными? Врачебные ошибки, полицейские при исполнении, армия. Все они убивают — и ничего. Пожарные идут на героическую смерть ради других, МЧС так же. Любой человек может пожертвовать собой ради другого, так в чем проблема?

— Так вы считаете свой поступок героизмом?! — ахнул водитель.

Поражаюсь умению людей слышать только то, что они сами хотят, и вырывать слова из контекста.

— Нет, конечно! Просто пытаюсь вам объяснить объективные причины принятия такой программы.

— И в чем причины? — хмыкнул он.