Шипы любви (ЛП)

«Пожалуйста, помогите мне», — кричала она. "Пожалуйста. Всего один вздох, и тогда я смогу спасти его».

Она рыдала, прижимая ладонь к его груди, туда, где его застрелили всего несколько минут назад. Она попыталась остановить кровотечение. Это было бессмысленно, но она отказалась сдаваться.

— Адриан, пожалуйста, проснись, — пробормотала она, прижавшись лбом к его лбу. — П-пожалуйста, проснись. ПП-Пожалуйста. Вернись ко мне, — задохнулась она.

Это было напрасно. Огонь из машины расширялся, но когда Татьяна подняла глаза, в ее взгляде не было ничего кроме пылающего ада. Она закричала, опустошение вибрировало в ней и распространялось по воздуху. Она подняла окровавленные руки и схватила себя за волосы, не обращая внимания на травмированное плечо.

Я сделал шаг к ней, но ненависть в ее глазах остановила меня. Там была грубая ярость, и она была направлена на меня. На нас.

Она поднялась на ноги. Ее тело было в плохой форме. Порезы, синяки и кто знает, что еще мешало ей стоять на ногах. Я сократил расстояние и взял ее за локоть, поддерживая. Она отдернулась, а затем ее маленькие кулачки прижались к моей груди. Она ударила меня. Затем последовал еще один удар. Ее маленькие кулачки начали стучать мне в грудь. Снова и снова.

«Ты убил его», — кричала она, и слезы текли по ее красивому избитому лицу. "Ты сделал это."

Я схватил ее за предплечье и встряхнул, притягивая к себе. Она не выглядела обеспокоенной, ее ярость подпитывала ее действия и следующие слова. Ее кулаки сжались в моей куртке.

«Я убью тебя за это», — поклялась она с таким спокойствием, что я испугался, что она имела в виду именно это. Ее взгляд пробежался по всем нам. Ее глаза были расфокусированы. Она сильно моргнула. Она быстро теряла силы. «Я убью вас всех за это».

Ее тело упало, и я подхватил ее. Огонь вокруг автомобиля распространился.

— Нам пора идти, — приказал я. «Машина вот-вот взорвется».

Мы все бросились к своим машинам. Моя была припаркована рядом с дверью Маркетти, и когда Борис открыл мою дверь, голос Маркетти остановил меня.

— Ты уверен, что разумно оставить ее в живых? — спросил он непринужденным голосом. — Я не сомневаюсь, что она имела в виду свою клятву.

В тот самый момент я понял, что даже если она вместе с Адрианом будет работать против меня, я защитю ее.

Жизнь без нее была бы отвратительна.

Теплое тело толкнуло меня, почти прижимая, и вырвало из воспоминаний. Я наблюдал за ней, рассматривая ее мягкие черты, когда она спала. Ее полные губы были расслаблены, на губах играла легкая улыбка, как будто она была счастлива.

Была ли она счастлива?

Татьяне было трудно сказать. Она была противоречием насквозь. Сила и доброта. Бунтарь и дипломат. Я намеревался проанализировать каждый ее дюйм и понять все, что ею движет.