Шипы похоти (прогонка)

От него ничего не осталось. Взрыв. Его тело сгорело дотла. Вместе со своей жизнью. Мои воспоминания. Как я выжил? Я вспомнил, как внедорожник врезался в заднюю часть машины Адриана. Я вспомнил, как наша машина летела по воздуху. Роллинг. Роллинг. Роллинг.

Крики и боль. Затем пусто. Ничего. Просто тьма.

За исключением кошмаров, которые приходили, когда я спал, что случалось не так уж и часто. Я ненавидел кошмары.

Я проглотил комок в горле. Сосредоточиться на хорошем. Так сказал терапевт. Сосредоточиться на хорошем. Я выжил. Может быть, просто может быть, я смогу получить то, о чем просил. Мой собственный ребенок.

Моя дрожащая рука зависла над плоским животом. Может быть, Бог дарует мне эту маленькую милость и не оставит меня в покое. У меня задержались месячные. Опоздание на целую неделю.

Я никогда не опаздывал. Должно быть, это так. Я была беременна; Я был в этом уверен.

Время было неудачное. Но благословение будет приветствоваться. Что-то от Адриана, которое я буду хранить в своем сердце и со мной. Мне бы это понравилось достаточно для нас обоих. Наш ребенок ни в чем не нуждался. По мне прокатилась дрожь, и боль сдавила горло.

Я судорожно вздохнул, пытаясь держать себя в руках.

— Пожалуйста, — прошептала я в пустую комнату. К моему отражению. Всем, кто слушал. — Только не оставляй меня одного.

Мой голос дрогнул, пустой пентхаус пугал. Каждый малейший звук эхом проносился сквозь него. Когда Адриан был здесь, вокруг всегда был шум, даже когда его не было рядом. Его гаджеты и компьютеры пищат. Теперь это было ничего. Просто гробовая тишина, отражающая смерть в моей душе.

Я вытерла слезу со щеки. Если бы я начал плакать, мне было бы трудно остановиться. «Не время для слез» , — прошептал голос Василия, когда я была маленькой девочкой. Ты николаев.

Был ли я? Я взяла фамилию Адриана, так что, возможно, это уже не в счет.

Приближался конец года и обещал одиночество. Слезы. Тупая боль где-то глубоко внутри, куда я не осмеливался зайти. Комок в горле становился все больше и больше, пока дыхательные пути не закупорились. Задняя часть моих глаз горела. Мой нос покраснел. Боль нарастала в моих легких, пока не задохнулась.

Я чувствовал себя одиноким. Я был один.

Боль была свежа, но что-то глубоко внутри меня притупилось. Острая, колющая агония в моей груди стала постоянным спутником.

«Ребёнок облегчит это» , — в отчаянии подумала я. Конечно, если бы Бог существовал, он бы дал мне это.

Впервые я молился. Я закрыл глаза и помолился. Для ребенка. Для внутреннего покоя. Чтобы боль ушла. И все это время горячие слезы жгли мне глаза.

«Татьяна». Голос моего брата разнесся в воздухе, и мои глаза резко открылись, чтобы встретиться с его глазами в зеркале. Самые холодные глаза. Самые разбитые глаза. До не давнего времени.

Алексей.

Самый сломанный из нас. Хотя жена залечила ему раны. Он даже иногда улыбался. Если он мог исцелить, то и я смогу.

Верно? Тогда почему я чувствовал себя таким безнадежным?

"Вы готовы?"

Я поднял бровь, мои губы изогнулись в горькой улыбке. «Готова ли я похоронить несуществующее тело мужа?» Мои легкие были сдавлены. Мой голос звучал кисло. Я возмущался его счастьем. Меня возмущало счастье Василия. Я чертовски обижался на всех. «Конечно, я родился готовым к этому. Я ведь николаевец».

Я должен был знать, что в нашем мире всегда что-то идет не так. Всегда кто-то умирал. Отец умер. Жизнь Алексея превратилась в ад из-за моей матери. Месть была постоянной темой в этой жизни, независимо от того, была она мафией или нет. Кто-то добрался до Адриана. Это и стало причиной автомобильной погони. Так и должно быть.

Вопрос был в том, почему?

«Ты сейчас ненавидишь мир». Голос Алексея вытащил меня из тумана неизвестности.

— Я не… — Я оборвал себя. Не было смысла отрицать это. Я ненавидел мир. Меня бесило то, что я мало что мог вспомнить из той ночи, и у меня остался миллион вопросов. Меня бесило то, что последние слова Адриана, которые я помню, были сказаны в гневе.

Горький смех сорвался с моих губ, почти истерический. Мое будущее умерло той ночью.

Взгляд Алексея, бледно-голубой, как и мой, был тяжелым и темным, приковывая меня к месту, а сердце мое содрогнулось.

— Он оказался не так хорош для тебя, как мы надеялись, — сказал он холодным голосом, посылая в меня шоковую волну. "Уже нет."

Наши взгляды встретились. Мои брови нахмурились. Зачем ему это говорить?

Тени в его глазах танцевали и угрожали. Он выдержал мой взгляд, как будто ждал. Хотя чего ждал?

«Алексей, ты что-то знаешь». Это был не вопрос. Мой голос дрожал сильнее, чем мои руки. Кислород не смог проникнуть в мои легкие. Кровь начала жужжать в ушах. Эмоции кружились, как торнадо, угрожающие и темные. Одно неверное движение, и оно поглотит меня целиком. — Расскажи мне, — прохрипел я.

Его челюсть щелкнула, а взгляд упал на землю. Как будто он что-то скрывал.

Я открыл было рот, но прежде чем успел его расспросить, вошли Василий и Саша.