Шипы смерти (ЛП)

Ей было все равно, она продолжала бороться со мной. Ударился мне в грудь. Она снова попыталась отобрать мой пистолет.

«Я убью ребенка в моем чреве».

Я замер, мои глаза сузились, глядя на нее, и я увидел ее — действительно увидел ее — впервые. Что-то безумное в глубине ее глаз, укоренившееся в ее душе.

«Че каццо». Из двери послышался голос Мануэля, и мой взгляд нашел его.

— Возьми ребенка, — рявкнул я.

Он, не колеблясь, прошёл через комнату и забрал у меня маленького Энцо. Я обхватил ее обеими руками и потащил к старому радиатору, оставшемуся с тех времен, когда замок был впервые построен.

Не оглядываясь, я сказал: «Дай мне свои наручники».

Он швырнул их в мою сторону, и я сковал ей обе руки, а затем схватил веревку, свисающую с занавески, и привязал ее к батарее.

«Я не позволю тебе причинить вред ребенку в твоем животе», — прорычала я, красный туман затмил мое зрение. «Считай, что тебе повезло, что ты мать Энцо и у тебя в животе этот ребенок». Я взял ее подбородок между пальцами, крепко сжав его и убедившись, что она встретилась со мной взглядом. Я позволил ей увидеть всю тьму, кружащуюся в моей душе. — Иначе я бы уже перерезал тебе горло.

Это то, что наконец дошло до нее, и она замерла.

Это было последней каплей. Мне пришлось отдать ее в частное учреждение, известное своей осмотрительностью, но на протяжении многих лет я пытался помочь ей наладить связь с мальчиками. Почему я не убил ее после того, как позволил всему миру поверить, что она умерла рядом с моим братом? Я задавался этим вопросом много раз на протяжении многих лет. Может быть, во мне еще осталась хоть капля порядочности, хотя мне начало казаться, что это было напрасно. Я заставил ее мысли умереть, чтобы защитить ее, и оказалось, что нам всем нужна защита от ее сумасшедшей задницы. «Я послал за ними и буду держать их при себе, пока мы не сможем устранить угрозу».

Они были дома, посещали школу на моей территории с учителями и директорами, которые получали мою зарплату. Моя Зия, которая постоянно жила с нами, присматривала за ними вместе с моими самыми доверенными солдатами . Зия Людовика была сестрой моей матери, и после смерти ее мужа я взял ее к себе. Помогло то, что ее кулинарные навыки были несравненными. Она нас кормила, а мы о ней заботились. Для этого и существовала семья.

«Может быть, это будет лучше всего», — согласился он.

«Ты просто обеспечиваешь безопасность Ислы. Держите при себе наших самых доверенных людей.

Он задумчиво почесал подбородок.

«Кингстон, возможно, лучше всего подойдет для этого». Мне это не понравилось. Кингстон был симпатичным парнем. Младше меня. Черт, эта ревность, когда дело касалось дикой женщины, могла бы меня убить. Словно почувствовав мои мысли, он добавил: — Он не будет интересоваться ею. Они даже никогда не встретятся».

«Хорошо», — признал я. Безопасность Ислы имела первостепенное значение. «Посадите его на нее. Деньги не имеют значения».

Последовала тишина, в то время как тяжелая тяжесть в глубине моего живота предупреждала о надвигающейся дерьмовой буре. Было слишком много движущихся частей. Слишком много неизвестных. Но все это не имело значения.

Пока она была в безопасности. Пока она была моей навсегда.

Три часа спустя Энцо и Амадео были в моем парижском доме. Это было одно из преимуществ наличия собственного самолета.

Я вышел из офиса, чтобы отправиться на их поиски и закончить разговор.

«Мальчики в саду за домом», — сказал Мануэль, появившись из ниоткуда. Его шаги синхронизировались с моими. «У каждого из них синяк под глазом».

Я засунул руки в карманы. — Что случилось на этот раз?

«Они отказываются говорить».

«По крайней мере, они держатся вместе», — заметил я.