Ширдак весёлый человек (повести и рассказы)

Небо над головой было светлое, но солнышко еще не взошло.

— Майса! — позвала мама. — Иди пей чай, да поскорее пойдем. Дорога у нас Не близкая.

По холодку шагалось легко, но Майса не о ногах думала: устанут или не устанут, она о солнышке тревожилась.

— Мама, где же солнце? — спросила девочка. — Уж не заблудилось ли в барханах?

Мама только засмеялась.

— Солнце поднимется в свое время. Это мы с тобой нынче ранние птахи.

Дорога пошла на гору, и с горы Майса увидела солнце. Оно лежало на земле, прекрасное, как только что испеченный чурек.

Земля кругом была нежно-розовая. Холмы показались Майсе сверху лепестками огромного цветка.

— Мама! — воскликнула Майса.

Она хотела сказать, какая прекрасная у них земля, какое это чудо — встающее из-за горизонта солнце, — но слов не хватило.

— Я теперь всегда буду рано поутру подниматься, — решила Майса, а мама сказала:

— Хорошо придумала. «Встанешь пораньше — шагнешь подальше».

ВЕРБЛЮЖИЙ ЧАЛ

Дом тетушки стоял неподалеку от канала. Кругом пески, а тетушкин дом утопал в густой тени сада.

— Ласточка моя! — обрадовалась тетушка Майсы.

— Я тебя нынче порадую.

Майса стала думать, чем ее порадует тетушка. Она все глаза проглядела, выискивая припрятанный подарок.

— Тетя, — наконец не выдержала Майса. — Мы уже целый час в твоем доме, а я все не радуюсь.

Тетя улыбнулась и посмотрела на солнце.

— Надо подождать, пока наступит полдень.

Полдень все никак не наступал. Майса заскучала, зазевала и, свернувшись калачиком, легла на ковре.

И тут во двор пришла верблюдица, а за нею прибежал верблюжонок. Ах, какой это был верблюжонок! И смешной, и нежный!

У Майсы весь сон слетел.

— Вот она, моя радость!

Девочка выплела из косичек красную ленту и повязала верблюжонку на шею.

— Хороший, мой, хороший! — говорила она, поглаживая верблюжонка.

Из дома вышла тетя с большим ведром на груди.

— Идем верблюдицу доить! — сказала она и Майса догадалась, что доить верблюдицу сидя, как корову, невозможно. Верблюдица высокая.

После обеда Майса принесла верблюдице кусочек лепешки. Она кормила ее, приговаривая:

— Ешь, ешь! Спасибо тебе за верблюжонка!

— Эй! — позвал кто-то девочку.

Майса посмотрела по сторонам — никого.

— Я — здесь!

На горбе верблюдицы сидел Шырдак.

— Майса, я сегодня целое утро пас верблюдицу. Весь изжарился на солнце. Угости меня, пожалуйста, чалом.

Майса, конечно, удивилась, но она была вежливая девочка и не стала задавать лишних вопросов. Пришла к тетушке и попросила:

— Налейте мне чалу, пожалуйста.

Тетушка налила ей в пиалу чал и сказала:

— Смотри, как его приготовляют, учись.

Шырдак ждал, его мучила жажда, но уйти, не дослушав старших, Майса не могла.

— Вот видишь, — показывала тетушка, — на дне кувшина закваска. Теперь мы наливаем сюда верблюжье молоко, укрываем и — вся премудрость. Часа через три чал готов.

Тетушка посмотрела на Майсу и засмеялась:

— Беги, беги к своему верблюжонку. Вижу — не терпится.

Майса тотчас выскочила на улицу и — в загон.

Шырдак спрыгнул на землю, напился чала и перевел дух.

— Теперь силы ко мне вернулись. Чал — напиток пальванов. Спасибо, Майса. Мне пора в путь.

И закричал по-голубиному:

— Кук-кук! Кокур!

Тотчас прилетел сизый голубь, Шырдак сел на него и улетел, помахав Майсе рукой на прощанье. Верблюжонок, вытянув шею, смотрел на улетающую птицу. Майса шепнула ему:

— Мы с тобой счастливые! Нас в сказку взяли!

И закружилась, и закружилась, и стала похожа на алый цветок!

О ХЛЕБЕ

Лепешка испеклась, мама позвала Майсу и отломила ей кусочек.

— Мама! Какой вкусный запах! — Майса побежала на улицу и первым, кого она увидала, был сосед Байрам. Она отломила половину и угостила мальчика, а тот уронил хлеб на землю.

— Подними! — сказала Майса.

Байрам упрямо замотал головой:

— Он грязный!

— Подними! — крикнула Майса и схватила Байрама за руку;

Мальчик заревел на всю улицу, а тут к дому подъехал его отец шофер Ата. Он спросил, что произошло, поднял с земли хлеб, подумал и сказал:

— А ну-ка, садитесь в машину! — И повез детей сначала в поле, где растили хлеб, с поля — на элеватор, где хранили. С элеватора — в колхоз, где после уборки механизаторы ремонтировали комбайны и трактора. А оттуда поехали на хлебозавод, где хлеб пекли. И только потом шофер Ата привез детей домой.

— Ты видел, сколько народу работает, чтоб на нашем столе был хлеб? — спросил отец у Байрама. — Ты понял, почему Майса рассердилась на тебя?

— Я понял, — виновато вздохнул Байрам. — Прости меня, Майса.

— Спасибо, дядя Ата, — сказала девочка. — Я знала, что хлеб надо беречь, а теперь я знаю, почему его надо уважать.

Она быстро побежала домой и принесла половину лепешки.

— Угощайтесь, дядя Ата. Угощайся, Байрам! Это мы с мамой пекли!

БЕЛАЯ ГОРА

Шырдак, свесив ноги, сидел на дувале.

— Здравствуй, Майса!

— Ой, Шырдак! — обрадовалась девочка.

— Отгадай загадку, сам сочинил! Уродился в поле снег — он людей оденет всех? Что это?

— Ну, конечно, хлопок!

— Что же ты дома сидишь? Пойдем на уборку!

— Все старшие в поле, а от нас с тобой много ли проку?

— А сколько будет! Давай для начала — ты со ста коробочек хлопок соберешь, и я — со ста. Своими руками тебе на платье наберем.

А ведь правда!