Ширли Лендинг

– Послушай, а откуда ты их так много знаешь? Я вот ничего такого и близко не помню. Что-то мне показалось знакомым, но не больше, чем один-два… Сфалерит, и этот, как его, спектролит, только я думала, это такой очень пластик, для шлемов лётчиков и астронавтов, что ли. И какие-то фамилии мелькали, наверное, по открывателям назвали минералы, Симпсона, Смитсон… Ещё старлит, наверное, означает «звёздный камень»…

– Ты быстро схватываешь, – похвала её Линда. – Уловила в списке…

– Нет, до тебя мне как до Луны… То есть…

Обе захихикали. Действительно, это сравнение в данный момент было не самым удачным.

– Ну, ты поняла, – продолжала допытываться Ширли. – Откуда ты знаешь геологию? Э-э-э… минералогию?

– Да не знаю я минералогию. Посмотрела в интернете минералы на букву эс. А увидев там селенит, глянула, что это.

– И что, запомнила весь список?

– Ну да, а что? Там их всего двадцать штук…

– С одного прочтения? Что-то я раньше таких чудес за своей памятью не замечала!

– Да это тоже временный эффект. Всего лет на двести, а потом… Извини, я тебя разыграла, – покаялась Линда. – Я его выучила, конечно. Ты забыла, у меня как бы больше времени в сутках. Это для тебя было бы одно прочтение, а для меня три за то же время. И не три раза его прочла, а раз десять. И, кстати, могла и забыть какой-нибудь, и перепутать буквы в названии. Ты же не могла так сходу проверить и поймать меня на ошибке. А я нагло этим воспользовалась.

– Погоди, так это что, неправильный список?

– Нет, правильный, но только он примерно правильный, а я выдала его так, как будто запомнила назубок.

– Да? Ну ладно, – Ширли всё не могла опомниться. – Но я тебя тоже как-нибудь разыграю. Тоже мне вундеркинд-минер… минерал… минеролог? Минералогог? Минёр?

– Раз от геологии – геолог, то от минералогии – минералог, – предположила Линда. – Нет. Как-то странно звучит. Да ну его. Ты забыла мой вопрос. Почему Дэвил Син неполиткорректно обозвал местных селенитами? Прикинь, видишь, люди рядом с болотом живут, давай назовём их болотниками, и плевать, что это сапоги такие. Или приезжаешь вообще в Англию, а там всё время твоего посещения дождь, давай тогда англичан назовём дождевиками. Хотя это плащ. Или гриб. Так что он назвал их нехорошо. Не сами же они себя так обозвали, правда?

– А как назвать? Луняне? – Ширли захихикала.

– Да, я тоже представила эту сценку. Он очнулся, а они такие: не беспокойтесь, вы разбились практически всмятку, но мы вас воскресили, и вообще больше вам не о чем беспокоиться, мы, ваши луняне, всё обеспечим. Луняни!

– Ой, а откуда ты знаешь, что я именно это представила?

– Мы ещё всё-таки очень недалеко разошлись. Я просто думаю по большей части то же самое, что ты. Но различия уже есть. Почему бы иначе именно я говорила то, что говорю я, а ты – то, что ты?

– Ой, ну, я могу и сама с собой так разговаривать. Я давно мечтала, вот если бы у меня была сестра-близняшка…

– Знаю. И я, то есть ты, в основном и согласилась на этот странный контракт… то есть согласилась ты, но я-то тоже помню, как его подписывала и почему… именно из-за этого, а не потому, что интересно побыть на Луне, и не потому, что хочется заработать пару лимонов баксов. То есть, это всё тоже здоровски устроилось, но главное…

– Да…

Линда вдруг зарыдала – совершенно неожиданно! – и уткнулась лицом в плечо Ширли. Та некстати подумала, что даже не знает, могут ли кремнийорганические люди плакать, в смысле, текут ли у них слёзы? Из-за душа раньше было непонятно. А теперь оказалось, могут. Вроде, когда-то считалось, что плакать не могут ведьмы, когда ещё верили во всю эту мистику… И чего это она вдруг?

– Прости, – всхлипнула Линда, – я не могу тебя ни в чём обвинять, ведь я прекрасно помню, как сама согласилась… но быть нечеловеком так страшно! Даже ты смотришь на меня с опаской, а что уж говорить о других людях. И, прикинь, они мне сразу заявили, что детей у меня не будет. По крайней мере, естественным путём. Потому что никаких генов у меня нет. При большом желании могу заказать им же сконструировать мне ребёночка. Но это же совсем не то! Они его должны будут потом сами же регулярно модифицировать, как будто он растёт, представляешь, какой ужас!

– Да я и не планировала пока никаких детей, – растерялась Ширли.

– Да, но это – пока, а это – никогда!

– Да, верно, извини, я глупость сморозила.

– И дело не только в детях. Я вообще не человек, можешь ты себе представить? То есть я чувствую себя, как обычно, то есть, как ты, но всё время боюсь, что может открыться. А вдруг что-то во мне сломается, а они не починят? Извините, скажут, необкатанная модель. Гарантийному ремонту не подлежит. А вдруг они будут управлять мной по радио? А вдруг они уже управляют, а я не замечаю, потому что они тут же стирают такие сомнения?

– Если у тебя возникают такие мысли, значит, не стирают, – как можно беззаботнее рассмеялась Ширли. – И, что касается необкатанной модели, Син же разве не говорил, что опыт создания таких кремнийорганических людей у них уже есть?..

Они уставились друг на друга, поражённые одной и той же догадкой.