Широка страна моя родная

Плотненько отобедали в забегаловке на пересечении дорог из Магнитки и Верхоречья, уже после моста через реку Хлебную. А дальше, до самых Целинников, пошли бескрайние пшеничные поля.

850 километров мы одолели за 16 часов, и, отметившись в управлении СГБ, отправились в гостиницу. Наутро у Сергея свои дела, а у меня — свои. После чего буду выезжать на поезде в Магнитку.

Советск, 36 год, 28 июля, среда, 09:30

 Это ж надо быть такой гнидой!

Я по поводу отчима Люды Ячневой возмущаюсь. Едва я появился на рабочем месте после командировки, как Воздвиженский снова выдернул меня в свой кабинет, чтобы поделиться очередным запросом прокуратуры на привлечение меня к уголовной ответственности.

— Опять Шнеке?

— Нет, этому взяточнику уже не до обидок за уведённую невесту. Ты почитай!

Так. «Заявление о совершении преступления». Многообещающе!

12 июля 36 года неизвестный мужчина, представляющийся майором СГБ Колесовым Н.В., обманным путём заманил к себе в номер гостиницы «Орлёнок» гражданку Ячневу Л.А. тринадцати лет от роду (мля, я себя даже педофилом почувствовал, пока не пересчитал возраст Людмилы на земные годы!), где зверски её насиловал в течение двух суток. После этого так называемый майор Колесов насильно увёз Ячневу Л.А. в сопровождении ещё двух вооружённых бандитов в свою бандитскую «малину», располагающуюся по адресу ул. Макаренко, 11, кв. 24, где продолжил совершать над Ячневой насильственные действия, но уже совместно с сообщницей, которую выдаёт за свою жену.

15 июля 36 года Колесов Н.В. и его сообщница Колесова Н.В. в сопровождении всё тех же двух вооружённых бандитов вывезли жертву насилия Ячневу Л.А. из города в неизвестном направлении. Спустя ещё три дня Колесовы вернулись в свою бандитскую «малину», но без Ячневой. Жива ли девушка и где её удерживают преступники, если она жива, не известно.

— Во, бред!

— Я примерно то же самое сказал, когда позвонил прокурору! Но одно скользкое место остаётся: как ты будешь доказывать, что не было изнасилования?

— Элементарно! Людмила при устройстве в медсанчасть Точки Перехода проходила медосмотр. Включая гинеколога. Наташа меня тоже чуточку подозревала в том, что наши отношения не столь платонические, но все подозрения сняла в кабинете врача, где выяснилось, что Люда ещё девственница. Выписку из медицинской книжки сделать — не проблема.

— Ну, хорошо. Теперь почитай ещё одну писюльку.

Писюлька оказалась листовкой формата А3, громко называемой «Голос народа» и имела подзаголовок «Долой преступную власть!».

— Ух, ты! Неужто самые настоящие рррыволюционеры?!

— Да какие там революционеры?! Так, свора городских сумасшедших, мечтающих о лаврах «жертв тирании»… Мы им не мешаем, но и не даём возможности разгуляться. Иногда они даже полезными бывают, когда находят реальные факты злоупотреблений и взяточничества. Один из них работает во множительном бюро на электротехническом заводе, имеет возможность «подпольно» печатать свои «разоблачения» тиражом от 500 до 1000 экземпляров. Мы не мешаем, поскольку бумагу они сами покупают, а печать «газеты» оплачивают как «частный заказ» на размножение рекламы. Сейчас, накануне выборов, они весьма активизировались. Ты почитай, тебе понравится!

Да это ж, блин, моя биография! Охренеть!

Родился я, оказывается, вовсе не в Миассе в 1969 году, а в Химике в 16 году. Трижды привлекался к уголовной ответственности. Один раз назанимал денег у знакомых якобы на покупку машины, но вместо этого уехал в Советск, где три месяца вёл «красивую жизнь». Отсидел на лесоповале в Приволье. После этого в Золотом продавал поддельные билеты на концерт. После следующей отсидки устроился продавцом на рыбном рынке в Рыбачьем, и был пойман на использовании гирь, рассверленных для снижения веса. Поскольку выяснить, сам я это сделал или получил гири от хозяйки лотка, не удалось, обошёлся условным сроком и уехал в Магнитку. Откуда и выплыл с поддельными документами майора СГБ. Автор приводил номера уголовных дел, осуждены по которым были люди с разными фамилиями, но все — Николаи Валерьевичи. А объяснял этот разнобой в фамилиях моей страстью к жульничеству, ради которой я после каждой судимости менял документы.

Супруга моя, как сообщал «наш персональный биограф», неуловимая и жестокая серийная садистка-лесбиянка, которой я поставлял «мясо» для удовлетворения её похоти. Непременно молоденьких девушек славянской внешности, поскольку она питает ненависть к людям белой расы. Зовут мою жену на самом деле Нафиса Вахитовна Довлат-оглы. Имя-отчество она переделала в паспортном столе три года назад, а мою фамилию использует, чтобы не вызывать подозрения.