Широко закрытые глаза

– Это едва ли кому-то удается! – самоуверенно ответил лейтенант полиции. – В конце концов, они все сдаются. Если Уэллер действительно убил эту старуху, да ещё пытался убить вас, миссис Дакрес, то это самый отъявленный лгун, которого я когда-либо встречал. Но без его признания я ничего не могу поделать. У нас недостаточно доказательств для того, чтобы предъявить ему обвинение в убийстве и арестовать.

– У Уэллера первоклассный мотив, – задумчиво заметил Ходж. – Миссис Гэр отказалась платить долг и грозила вышвырнуть их отсюда. Кроме того, он знал, что она кое-что рассказала миссис Дакрес о его прошлой службе в полиции. Это могло оказаться для него опасным.

– Да я все это ему уже изложил, со всеми подробностями! – простонал Штром.

– Ходж, – сказала я, – если ты ещё дальше откинешься назад, ударишься вместе со стулом об стену! Я за то, чтобы отложить пока дело Уэллера в сторону и обсудить ещё раз все остальное, что нам известно.

– Например?

– Думая о смерти миссис Гэр, нужно отвлечься от дела Либерри. Может быть, одно с другим не имеет ничего общего. Единственное связывающее звено – это то, что в обоих случаях миссис Гэр является, так сказать, главным действующим лицом. Начнем с самого начала. Кто выигрывает от смерти этой старой женщины? Халлораны.

Штром и Кистлер застонали дуэтом.

– А теперь послушайте меня, – сказал мне Штром. – Вы когда-нибудь слышали о безупречном алиби? Эти Халлораны не настолько изощренны, чтобы добыть себе такое алиби! И, кроме того, это люди не того сорта, чтобы подготовить такое покушение, какое было совершено против вас.

– А почему вы так уверены, что это был тот же самый человек, который убил миссис Гэр?

Снова оба застонали.

– Это мы уже достаточно подробно обсуждали!

– Несмотря на это, мы не имеем настоящих доказательств, – настойчиво сказала я.

– Лучше пусть меня сожрут заживо, если мне придется ещё раз с самого начала пережевывать все это дело! Скажите-ка, Кистлер, может быть у вас тоже есть такая же блестящая идея, как у миссис Дакрес?

– Похожая.

– Выкладывайте!

– Я подозреваю только одного человека – именно его я подозревал с самого начала: – Баффингэма.

– Баффингэма?

– Это мое убеждение.

– Человек с такой фамилией просто не способен на убийство! – саркастически сказал Штром.

– Он же не использовал свою фамилию в качестве орудия убийства. И, к тому же, эта фамилия не помешала его сыну ограбить банк и застрелить несколько человек.

– А какая причина могла быть у Баффингэма?

– Понятия не имею. Но, когда я представляю себе всех жильцов этого дома и задаю себе вопрос: кто? – моя первая инстинктивная мысль: Баффингэм.

– Хм, – хрюкнул Штром.

– Он также находится в тяжелом финансовом положении.

– Несколько сотен долларов ничем не помогут его сыну.

– Кроме того, у этого человек ужасно несчастный вид, – вставила я.

– Это говорит голос любви к ближнему! Очень часто люди соболезнуют тем, кто пытался их убить!

– Средством для чистки одежды! – с отвращением сказала я.

– Вернемся к делу, молодежь, – призвал Штром. – На мой взгляд, этот убийца должен быть либо хитрее и умнее, чем любой из нас, либо настолько глуп, что на него просто никто не обращает внимания. Я знаю людей такого сорта.

– Первое описание подходит мистеру Кистлеру, – любезно заметила я.

– Спасибо. Зато второе очень похоже на тебя!

– Вот как? А я представляю себе кого-то, чья голова так сильно занята совсем другими делами, что предмет нашего поиска ему совершенно безразличен.

– В эту характеристику хорошо вписывается Баффингэм!

Кистлер предложил пригласить сюда Баффингэма, и Штром приказал дежурному полицейскому немедленно привести его. Баффингэм появился в моей комнате через несколько минут.

– Я тут ещё кое-что вспомнил, Баффингэм, и поэтому хотел бы ещё раз допросить вас, – сказал Штром в своей обычной опасно-спокойной манере. – Я просмотрел материалы по делу Либерри. Вы к этому делу, Баффингэм, прямого отношения не имеете, но у меня нет никакого сомнения в том, что вы в былые годы были как-то связаны с… хм… промыслом миссис Гэр. Может быть вы были когда-то сутенером?

– Я не знал миссис Гэр, пока не въехал сюда.

– А Уэллеров?

– Конечно, я знаю Уэллеров. Они ведь тоже уже довольно давно живут в этом доме.

– Вы знаете, что Уэллер раньше служил в полиции?

– Точно не знаю, но предполагал нечто подобное.

– Знали ли вы его во времена дела Либерри?

– Нет.

– Вы отвечаете очень уверенно. Тогда, значит вы знаете, когда это происходило?

– Я помню об этом. Ведь газеты были полны сообщений об этом деле.

– Чем вы тогда, собственно, занимались?

– Я работал в одной аптеке. Я ведь всегда работаю в аптеках. Обычно по продаже содовой.

Помолчав некоторое время, лейтенант задал следующий вопрос.

– Работали вы когда-либо в аптекарском магазине Стейнца на углу Кливленд-авеню и Сен-Симон-стрит?

Так же, как и в прошлую пятницу, в глазах Баффингэма появилось какое-то странное выражение, которое, впрочем, тут же опять исчезло.

– Да, там я тоже когда-то работал.

– Когда? – прозвучало как пистолетный выстрел.